ЗАЩИТА ПРАВ, СВОБОД И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ГРАЖДАН В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ И КРИЗИС АДВОКАТУРЫ

Обращение

Правозащитное  сообщество и гражданские союзы традиционно рассматривали как проблемные, порождающие нарушения прав человека и потому нуждающиеся в глубоком реформировании государственные элементы судебно-правовой системы: прокуратуру, органы дознания и следствия, суды. Эти институты традиционно становились объектами критики и разоблачений.

Адвокатура, являющаяся негосударственным образованием, никогда не выделялась в этом контексте как институт, порождающий системные нарушения прав. Такая постановка вопроса, возможно, представляется даже нонсенсом, ведь процессуальная роль адвоката - это защита прав доверителя и представление его интересов. Проблемы адвокатуры рассматривались нами обычно лишь в контексте доступности квалифицированной юридической помощи. Например, неоднократно заявлялось о необходимости закрепления за каждым отделом милиции постоянного дежурного адвоката. Однако мы полагаем, что сведение существующих трудностей лишь к формальной необеспеченности нуждающихся квалифицированной (т.е. формально считающейся таковой) юридической помощью, уводит от обсуждения проблемы  адвокатуры.

Российская адвокатура переживает глубокий кризис. Следствием этого кризиса стало превращение  адвокатуры в один из источников широкомасштабных нарушений прав человека, прежде всего - в уголовном процессе.

Безусловно, многие адвокаты подвижнически защищают права своих доверителей. Среди адвокатов, также как среди судей, прокуроров и следователей,  немало честных, достойных представителей профессии. Многие адвокаты идут на риск, в том числе, на конфликт с властью, защищая права человека, интересы своих подзащитных.

Но наличие в корпорации глубоко уважаемых нами адвокатов не снимает вопрос об адвокатуре в целом, об опасных для  общества тенденциях, о весьма серьезных, ставших типичными явлениях, искажающих самое существо адвокатуры.

Федеральный закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" определяет адвокатуру как институт гражданского общества.

Несмотря на эту декларацию, адвокатура в современной России имеет сущностные характеристики, дающие основания оценивать ее как огосударствленную корпорацию, монополизировавшую обеспечение права на защиту по уголовным делам.

Огосударствление адвокатуры - следствие ее принудительной вертикализации в единую Федеральную палату (что создает условия для управляемости адвокатов и лишает их самостоятельности). Огосударствление адвокатуры - следствие ее подконтрольности органам юстиции, наделенным правом собирать на адвокатов компрометирующие материалы и инициировать лишение их статуса.

Монополизация адвокатурой права на защиту по уголовным делам обеспечивается УПК РФ, фактически изгнавшим из уголовного процесса юристов, не являющихся адвокатами, и общественных защитников.

При этом, хотя ГПК РФ и Кодекс РФ об административных правонарушениях не содержат ограничений на представительство в процессе любых лиц по выбору стороны, закон об адвокатуре покушается создать монополию и в гражданском судопроизводстве, и в производстве по делам об административных правонарушениях, устанавливая, что представителями организаций (в том числе, и общественных объединений!) по гражданским, административным делам и делам об административных правонарушениях могут быть только адвокаты. 

Будучи монополистом по оказанию правовой помощи, адвокатура в целом не способна сегодня обеспечивать граждан соответствующей их потребностям  независимой юридической поддержкой. Это касается, в первую очередь, защиты по уголовным делам и выражается:

- в низком профессиональном уровне адвокатуры, не владеющей, в частности, опытом прямого применения Конституции, международного права, не оперирующей в своей практике решениями Европейского суда по правам человека;

- в повсеместной практике сговора адвокатов со стороной обвинения и "договоренностей" с судьями;

- в вытекающих из этих сговоров и "договоренностей"  склонении подзащитных к признанию вины и неправовым сделкам, превращении адвокатов в приводные ремни коррупции;

- в злоупотреблении доверием подзащитных, сокрытии от них их процессуальных прав и возможностей;

- в игнорировании процессуальных нарушений, допускаемых следствием, и судом, отсутствии адекватного реагирования на злоупотребления властью, в преобладающих установках "не злить следователя" и "не раздражать суд" якобы избыточными требованиями и жалобами;

- в формальном, незаинтересованном и поверхностном исполнении обязанностей защитниками по назначению,  фактически превращающимися в "понятых", присутствующих при исполнении процессуальных действий (адвокаты месяцами не посещают подзащитных в СИЗО, пропускают судебные заседания, не присутствуют при оглашении приговора);

- в необоснованных и завышенных гонорарах, поддерживаемых страхом подзащитных перед уголовным преследованием;

-  в запугивании платежеспособных клиентов не существующими рисками, умышленном затягивании процесса в целях извлечения из подзащитного максимальной прибыли, равно как в затягивании процесса по причине неплатежеспособности клиента;

-  в вымогательстве у клиентов, помимо гонорара, дополнительной платы за каждое процессуальное действие (составление заявлений, ходатайств).

При этом качество защиты зачастую не отвечает ее денежному выражению. Нередки случаи прямого и практически безнаказанного мошенничества, когда адвокаты, получая гонорары, уклоняются от исполнения своих обязанностей. Поскольку реальные выплаты адвокатам, как правило, не соответствуют документально зафиксированным суммам, привлечь адвоката-"кидалу" к ответственности невозможно.  

Перечисленные кризисные явления порождаются, в частности, следующими причинами:

- заниженными (а зачастую фактически отсутствующими) квалификационными  требованиями к юристам, вступающим в адвокатуру;

- перемещением в адвокатуру значительного числа бывших милицейских, следственных и прокурорских работников, сохраняющих живые контакты со своими прежними коллегами, "принимающими к сердцу" проблемы и интересы дознавателей и следователей, предпочитающими работать не в одиночку, а в сотрудничестве со своими друзьями, представляющими противоположную сторону;

- превращением адвокатуры в клоаку, куда стекают изгнанные из государственных правоохранительных органов и суда  проштрафившиеся неквалифицированные "специалисты", склонные к игнорированию и нарушениям закона;

- формированием "судебной команды", включающей прокурора, судью и адвоката, договаривающихся "по понятиям" о решении по конкретному делу;

невниманием суда к тому, насколько в действительности обеспечена защита обвиняемого по конкретному уголовному делу.

Условия для распространения в адвокатуре перечисленных негативных явлений созданы и новейшим законодательством, прежде всего - уголовно-процессуальным.

Так, отнесение статьей 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденных подозреваемым, обвиняемым в суде, привело к практике обязательного закрепления показаний в присутствии адвоката, превращенного таким образом в некий тип понятого, подтверждающего своим, зачастую формальным или фиктивным присутствием "допустимость" показаний.

Следующим шагом стало закрепление в процессе "адвоката по принуждению" путем признания необязательным для дознавателя, следователя, прокурора отказа подозреваемого или обвиняемого от защитника (статья 52 УПК РФ). В результате обвиняемые вынуждены защищаться не только от обвинения, но и от навязываемой ему "защиты", работающей против него. Это грубо нарушает подтвержденное статьей 6 Европейской конвенции право обвиняемого защищать себя лично или через посредство защитника.

Удаление из уголовного судопроизводства общественных защитников (им оставлена возможность защищать обвиняемого по усмотрению суда  наряду с адвокатом, т.е. при его наличии, и, вместо адвоката, в мировом суде) ограничило подозреваемого, обвиняемого в праве на самостоятельный выбор защитника, что противоречит праву каждого обвиняемого защищать себя "через посредство выбранного им самим защитника" (статья 6 Европейской конвенции).

Вовсе лишен возможности иметь представителем иное лицо, кроме адвоката, потерпевший что ставит его в неравное положение с обвиняемым, а при отсутствии у потерпевшего финансовых возможностей вовсе лишает его права иметь представителя, защищающего его интересы (за исключением представительства в мировом суде; статья 45 УПК). Если обвиняемому, не имеющему защитника,  все-таки назначается адвокат (хотя, как правило, сомнительного качества), потерпевшему такая возможность не предоставляется.

Необходим комплекс мер, направленных на реальное обеспечение прав человека в уголовном судопроизводстве, на повышение уровня адвокатуры.

Деятельность адвокатуры должна стать предметом общественного наблюдения и гражданского контроля.

Кризисное положение адвокатуры нуждается в серьезном и внимательном обсуждении, совместном - с руководством адвокатского сообщества - поиске наилучших решений. В связи с этим мы, представители гражданских организаций России, заявляем о готовности приступить к мониторингу  деятельности адвокатуры, сбору и публикации информации о нарушениях присяги адвоката.

Мы заявляем о необходимости создания и публикации "черной книги" адвокатов, в которую, под контролем авторитетного общественного совета, должны включаться подтвержденные и проверенные данные об адвокатах, нарушающих основополагающие принципы своей профессии. Такая книга должна быть размещена в открытом доступе в сети Интернет. 

Необходимы также законодательные изменения, в том числе направленные на исправление ряда норм УПК РФ.

Мы предлагаем:

- законодательно закрепить возможность участия в уголовном деле в качестве защитника любого лица по выбору подозреваемого, обвиняемого или осужденного (на стадии обжалования приговора), внеся соответствующие изменения в статью 49 УПК РФ;

- законодательно закрепить право потерпевшего на выбор любого лица в качестве представителя, внеся соответствующие изменения в статью 45 УПК РФ;

- внести изменения в статью 52 УПК РФ, обеспечив гарантии права на отказ от защитника в любой момент производства по уголовному делу;

- внести изменения в статью 75 УПК РФ, отнеся к недопустимым доказательствам любые показания подозреваемого, обвиняемого, не подтвержденные им в суде (независимо от того, даны эти показания в присутствии либо в отсутствии адвоката);

- внести изменения в статью 2 Федерального закона  "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", отказавшись от закрепленного в нем исключительного права адвокатов выступать представителями организаций в гражданском и административном судопроизводстве, производстве по делам об административных правонарушениях.

28 октября 2003 года,

Москва