Протокол заседания ИГ «Общее действие» от 28 мая 2004 г.

Ведущий – Юрий Самодуров

Присутствуют: 10 членов ОД и приглашённые гости.

Юрий Самодуров. У нас сегодня 4 вопроса и «разное». Начать надо с проекта заявления Пономарёва и Якунина «Об атаке властей на правозащитников».

Глеб Якунин.

То, что я первоначально слышал по радио из послания Путина, было очень резко и о правозащитниках. В письменном тексте послания президента не было слова «правозащитники». Поэтому теперь я считаю, что речь идёт не только о правозащитниках, и не считаю, что текст проекта правильный. Второе. ГУИН, Краев, нападал на правозащитников не по указке Путина, это отдельные вещи.

Светлана Ганнушкина. В проекте нет полной цитаты. А анализировать надо весь соответствующий кусок текста. А таких организаций, которые только заботятся о получении денег, о грантах, а реально ничего не делают, я знаю больше, чем Путин. Примеры? Хотя бы, «Дети улицы».

Павел Башкиров. Хочу поддержать Ганнушкину. Вот есть Мироненко, который больше, чем помогал заключённым, способствовал тому, что людей сажали, и другие.

Лев Пономарёв. Вопрос не в том, что Ганнушкина права. а в принципе. А в принципе заявление делать надо, т.к. имеемся в виду на самом деле мы. Лучший способ защиты – нападение.

Эрнст Чёрный. Это воспринимать надо как продолжение того, что говорилось раньше. Это проявление тенденции, поэтому заявление делать надо.

Олег Орлов. Давайте чётко и внятно полемизировать со всем соответствующим куском текста Путина.

Андрей Бабушкин. Заявление делать надо, но кусок, где говорится о Краеве, надо убрать, т.к. Краев, по сути, взял свои слова назад. Тональность тоже надо изменить. Надо акцент сделать на запросе президенту – а кого он имел в виду? И надо, чтобы Панфилова с ним поговорила, и он «встал на путь исправления».

Юрий Самодуров. Одна точка зрения – что заявление нужно, но надо изменить тональность. Поставим на голосование имеющиеся варианты, и создадим редакционную группу. Сначала пройдём по всему кругу, кто что думает.

Светлана Ганнушкина. Наиболее плохой кусок в послании – о западных фондах. Надо задать вопрос президенту. кого он имел в виду. Пусть прокуратура займётся теми. кто неправильно расходует средства. Второе – нам хотелось бы брать деньги и у внутренних фондов, но их нет. А западные фонды нам никаких условий не ставят.

Лев Пономарёв. Я с Ганнушкиной не согласен. Это мечта Павловского – создать российский фонд, и давать своим по списку. И так они сохранят лояльных и отсеют тех, кто лезет в политику. А вопрос о воровстве каких-то организаций мы в повестку дня не ставили.

Сергей Сорокин. Проблема использования средств – это проблема фонда, который даёт грант. Пусть Путин сначала сам что-то даст, чтобы можно было укусить его руку.

Андрей Бабушкин.  Наша позиция должна быть, во-первых, PR-ной, во вторых. логичной и, в-третьих, оставить нас в моральном выигрыше. Позиция Ганнушкиной это позволяет. А если следовать Пономарёву, то будет только стимулирование Путина, чтобы он создавал карманные организации.

Павел Башкиров. Нужно другое обращение – мы должны не оправдываться, не защищаться. Грабительские организации действительно есть. Мы на них сами не реагируем, а надо.

Глеб Якунин. Заявление должно быть коротким. И не к Путину, а по поводу его выступления. Защищать надо не себя, правозащитников, а всех, потому что Путин говорил обо всех общественных организациях вообще. Нужен новый текст.

Эрнст Чёрный. Мы сами не полностью понимаем, что такое грантовые фонды. Их много в Америке. А в России их нет. Когда их много, гражданское общество может существовать. А пока у нас фондов практически нет, и гражданскому обществу существовать невозможно.

Евгений Ихлов. Надо анализировать не только текст, но и контекст. А в контексте имеются в виду именно правозащитники, криминалом объявляются именно зарубежные фонды и коммерческие организации, которые дают деньги. На следующий день после послания МИД уже лягнул общественные организации, работающие в Чечне. Заявление надо оставить, как есть.

Олег Орлов. Заявление должно касаться всех важных аспектов выступления президента, а не только того, что лично нас касается. Нужна оценка всего текста.

Ирина Ерёмина. Оценивать надо всё послание. А эти два абзаца написаны так, что к ним не придраться.

Юрий Самодуров. Я в тексте проекта увидел только тенденцию. Надо сделать больше в контексте и короче.

Николай Гудсков.  Надо сделать отдельно запрос президенту, кого он конкретно имел в виду, и отдельно – анализ всего текста послания.

Андрей Бабушкин. Нужен отдельно запрос (и его обязательно опубликовать), и отдельно – анализ всего послания, причём объективный. И надо провести пресс-конференцию «Правозащитники и послание президента».

Зубенко. Что делается властью для поддержания общественных организаций?

Павел Башкиров. Предположим, мы сделали запрос? Но: зачем нам этот список?

Михаил Занодворов. Мне ближе позиция Олега Орлова.

Борис Пантелеев. Я ближе к тому, чтобы послать резкое письмо. Я поддерживаю проект Пономарёва.

Лев Пономарёв. Это всё написано Глебом Павловским. Яковенко тоже самое говорил. Уклоняться не надо. Мы уже в контексте. Я хотел бы сделать заявление коллективно, от ЗПЧ я так и так его могу сделать.

Юрий Самодуров. Кто хочет, пусть подпишет этот документ. А общий, от всех, комментарий еадо сделать.

Эрнст Чёрный. Политологи и без нас прокомментируют послание в целом лучше нас.

Голосовали: принять проект Пономарёва за основу и разослать на подпись после правки.

ЗА – 6 чел., ПРОТИВ – 3 чел., воздержались – 1.

Юрий Самодуров. Сформируем ред. группу для доработки документа. Кто записывается? Пономарёв, Чёрный, Ихлов, Бабушкин. Принято.

Юрий Самодуров. 2-й вопрос повестки дня: «О преследуемых по политическим мотивам в РФ».

Олег Орлов. Кто авторы?

Евгений Ихлов. Группа товарищей, принявших его за основу 26.03.

Лев Пономарёв. Это мягкий вариант, доработать который было поручено мне. Ковалёв должен был сделать жёсткий вариант, но не сделал.

Юрий Самодуров. Сутягин уже признан МА политзаключённым (ПЗ). Что, надо усилить его статус и довести до «узника совести» (УС)? Надо тогда объяснить в тексте этот статус.

Занодворов. Почему Трепашкин не узник совести? А Ходорковский?

Лев Пономарёв. УС – это как бы более серьёзно. Сутягин уже давно сидит, а Трепашкин пока ещё срока не получил.

Голосовали: принять за основу данный текст ЗА – 10 (все).

Авторам – внести фактические поправки.

Юрий Шадрин. Добавить Усманова!

Эрнст Чёрный. Он уже имеет статус УС.

Юрий Самодуров. Кто ЗА добавить Усманова?

ЗА – 10 (все).

Андрей Бабушкин. А что делать, если посыпятся просьбы защитить всех политических преследуемых? Любого надо вставлять, если просит. Их много, да, но не безумно много.

Лев Пономарёв. Нужна специальная процедура, чтобы кого-то признавать политзаключённым.

Олег Орлов.  Какую-то фразу о том, что есть другие, кроме внесённых в список, надо добавить.

Эрнст Чёрный. Пока нет процедуры, мы хотя бы раз в квартал будем рассматривать одного-двух человек.

Юрий Самодуров. Пусть Ихлов и Чёрный дополнят и разошлют на подпись. Кто ЗА? – 10 (все).

Олег Орлов. А какому критерию соответствует Сутягин? Уверены ли вы, что он соответствует УС?

Юрий Самодуров. Соответствует.

Олег Орлов. Согласен. А какая судьба ковалёвского текста?

Эрнст Чёрный. Это он и есть, он мне сам его надиктовал.

Олег Орлов. Нет, он и от руки писал, я его видел. Это не он.

Решили консенсусом: Орлов и Чёрный пусть разошлют текст с развилками.

Эрнст Чёрный. У Сутягина нет денег на адвокатов. Давайте скинемся.

Лев Пономарёв. Есть новый фонд «Общественный вердикт», это Наталья Таубина, для оплаты адвокатов. Обратимся к ним от имени ОД!

Юрий Шадрин. Моего адвоката в своё время оплачивал Фонд Солженицина.

Юрий Самодуров. 3-й вопрос повестки «О наступлении на права в РФ». Всем розданы тексты. Предлагаю всем проситать в качестве домашнего задания.

Лев Пономарёв. Цель этого документа – обратить внимание на социально-экономические права. Об этом только ленивый не говорит, но и мы должны.

Юрий Самодуров. 4-й вопрос – слушания по ЮКОСу.

Лев Пономарёв. ОД решило уже, что такие слушания нужны. Я стал их готовить, и столкнулся с трудностями. Есть две позиции даже у адвокатов. Москаленко эти слушания курирует. Планируются два этапа: 1-й – о нарушении прав во время следствия, 2-й – о влиянии дела на экономическое положение в стране. Это должно сопровождать процесс в суде. Если судебные заседания будут, как сейчас, полузакрыты, журналисты будут приходить на слушания, чтобы услышать комментарии адвокатов, которые соглясятся их дать.

Юрий Самодуров. 5-й вопрос: Разное.

Андрей Бабушкин. А пресс-конференцию по посланию в целом проводить будем? Надо и по ПЗ провести, а ещё нужнее – по социально-экономическим правам. Их никто не защищает. нарушения почти никому не известеы.

Евгений Ихлов. Пресс-конференцию по Самодурову надо провести до 14.06б до начала процесса.

Олег Орлов. А как с результатами пресс-конференции 13.05?

Юрий Самодуров. Было 40 журналистов, а появилось в результате только две заметки, причём та, что в «Коммерсанте» - сильно цензурированная. Никому не позволяют об этом писать.

Андрей Бабушкин. Тем не менее, пресс-конференции – это форма давления, которое необходимо с нашей стороны, и её проводить надо.

Протокол вёл Николай Гудсков.