Теракт на
Дубровке: незаконный оборот
Спецслужбы обвиняются в
распространении наркотика
Вслед за адвокатом Игорем
Труновым, надолго попавшим в
объективы телекамер в связи с
исками заложников, на арену готов
выйти правозащитник Лев Пономарев,
решивший приравнять операцию по
освобождению этих заложников к
незаконному обороту наркотиков. Он
предпринял официальную попытку
юридически оспорить правомерность
методов, примененных спецслужбами в
октябре при штурме захваченного
террористами здания ДК Дубровке.
На прошлой неделе
исполнительный директор движения «За
права человека» Лев Пономарев
направил на имя генпрокурора
Владимира Устинова письмо с
просьбой возбудить по факту событий
на Дубровке новое уголовное дело.
Статьи УК РФ, указанные в обращении,
на первый взгляд выглядят
неожиданно - незаконное хранение
наркотических средств без цели
сбыта (ст. 228-1) и причинение смерти по
неосторожности вследствие
ненадлежащего исполнения лицом
своих профессиональных
обязанностей (ст. 109-2). Однако и сам г-н
Пономарев, и многие адвокаты
считают свои аргументы если не
бесспорными, то, как минимум,
основательными. Представители
движения «За права человека» при
этом заявили, что не собираются
ввязываться в очередную тяжбу о
возмещении морального ущерба
бывшим заложникам, а отстаивают
принципиальную позицию. Главная
идея - установить и наказать тех
должностных лиц, кто принимал
решение и отдавал приказ о
незаконном, по их мнению, применении
«усыпляющего» газа, содержавшего
наркотическое вещество и,
следовательно, виновен в гибели
более ста невинных людей. Впрочем, г-н
Пономарев не исключил, что если
уголовное дело, на котором он
настаивает, будет возбуждено,
пострадавшие на Дубровке в его
рамках смогут подавать гражданские
иски к виновным службам или
конкретным лицам. Ответчиками в
таком случае будут выступать уже не
московские, как сейчас, власти, а
собственно федеральные структуры.
Поводом для обращения
правозащитника к генпрокурору
стала упоминавшаяся в СМИ
информация о том, в состав
примененного спецслужбами против
террористов газа входил фентанил -
синтетическое вещество,
сильнодействующий наркотик, также
применяемый в медицине как сильное
обезболивающее. По своему
обезболивающему действию, согласно
химическим справочникам, фентанил
превосходит такое известный
наркотик, как морфин, к примеру, в
200-300 раз, но при передозировке
вызывает состояние комы и даже
смерти в результате остановки
дыхания и кровообращения.
В связи с этим юристы «За
права человека» решили, что,
применив фентанил в спецоперации,
власти нарушили федеральный закон «О
наркотических средствах и
психотропных веществах». Вещество
это включено в так называемый 2-й
список препаратов (всего таких
списка четыре), легальное
применение и оборот которых строго
регламентировано этим законом.
Согласно ст. 14 п. 2 закона о
наркотиках оборот таких веществ «допускается
по назначению врача, а также в целях,
предусмотренных ст. 34-36 настоящего
Федерального закона». Из них же
следует, что фентанил может
применяться либо в медицинских,
научных и учебных целях (ст. 34), либо
в экспертной деятельности (ст. 35),
либо в оперативно-розыскной
деятельности (ст.36). Последний пункт,
при этом подробно устанавливает все
возможные варианты «общения»
сотрудников спецслужб с фентанилом
- контролируемые поставки,
проверочные закупки, оперативный
эксперимент, сбор образцов для
сравнительного исследования ,
оперативное внедрение,
исследование предметов и
документов. Поскольку о борьбе с
терроризмом в законе о наркотиках
ничего не говориться, г-н Пономарев
пришел к выводу, что применен
фентанил был в его нарушение, а это
уже подпадает под действие
Уголовного кодекса.
Решения по письму г-на
Пономарева Генпрокуратура,
насколько известно, еще не приняла -
на ответ у нее есть еще несколько
недель, но сам правозащитник сразу
отметил в обращении, что в случае
отказа в возбуждении дела намерен
опротестовать это через суд.
Газете «Время новостей» г-н
Пономарев свои действия объяснил
так: «Мы считаем, что в гибели
заложников были виноваты как
московские власти, которые не
обеспечили пострадавших
квалифицированной медпомощью, так и
те лица -- из спецслужб или более
высоких инстанций, которые
принимали решение о
несанкционированном применении
фентанила. И здесь, мы считаем,
необходимо установить конкретных
людей, отдавших такой приказ, и их
наказать - чтобы быть уверенными,
чтобы такой трагедии больше не
повторилось».
Многие адвокаты, с
которыми нам удалось вчера
побеседовать, отметили: «теоретически»
позиция г-на Пономарева может
оказаться обоснованной, хотя
информацию о применении на Дубровке
газа, содержащего фентанил, никто
официально не подтверждал. Доводы
же г-на Пономарева основаны только
на сообщениях СМИ (в частности, об
использовании фентанила в одном из
интервью говорил директор
Всероссийского центра медицины
катастроф Сергей Гончаров). Впрочем,
и при этом, как считает специалист
по правовым вопросам в области
наркотиков, адвокат Московской
городской палаты адвокатов Евгений
Черноусов, формально установить
применение фентанила несложно:
можно использовать заключение
немецких специалистов, лечивших
граждан Германии, пострадавших на
Дубровке, которые ранее заявляли,
что нашли следы этого вещества.
Главное же, по мнению г-на
Черноусова, будет зависеть от
заключения судмедэкспертизы тел
погибших заложников на предмет
остатков наркотика.
Впрочем, пафос позиции г-на
Пономарева -- «наказать, чтобы такой
трагедии больше не повторилось» --
оставляет без ответа вопрос: что
квалифицируется как трагедия --
захват заложников или применение
спецсредств? И значит ли это, что он
будет также требовать таких
изменений в законе, которые
позволяли бы в подобных ситуациях
использовать наркотические
средства для освобождения людей?
Виктор ПАУКОВ