Теракт на Дубровке: незаконный оборот
Спецслужбы обвиняются в распространении наркотика

Вслед за адвокатом Игорем Труновым, надолго попавшим в объективы телекамер в связи с исками заложников, на арену готов выйти правозащитник Лев Пономарев, решивший приравнять операцию по освобождению этих заложников к незаконному обороту наркотиков. Он предпринял официальную попытку юридически оспорить правомерность методов, примененных спецслужбами в октябре при штурме захваченного террористами здания ДК Дубровке.

На прошлой неделе исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев направил на имя генпрокурора Владимира Устинова письмо с просьбой возбудить по факту событий на Дубровке новое уголовное дело. Статьи УК РФ, указанные в обращении, на первый взгляд выглядят неожиданно - незаконное хранение наркотических средств без цели сбыта (ст. 228-1) и причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ст. 109-2). Однако и сам г-н Пономарев, и многие адвокаты считают свои аргументы если не бесспорными, то, как минимум, основательными. Представители движения «За права человека» при этом заявили, что не собираются ввязываться в очередную тяжбу о возмещении морального ущерба бывшим заложникам, а отстаивают принципиальную позицию. Главная идея - установить и наказать тех должностных лиц, кто принимал решение и отдавал приказ о незаконном, по их мнению, применении «усыпляющего» газа, содержавшего наркотическое вещество и, следовательно, виновен в гибели более ста невинных людей. Впрочем, г-н Пономарев не исключил, что если уголовное дело, на котором он настаивает, будет возбуждено, пострадавшие на Дубровке в его рамках смогут подавать гражданские иски к виновным службам или конкретным лицам. Ответчиками в таком случае будут выступать уже не московские, как сейчас, власти, а собственно федеральные структуры.

Поводом для обращения правозащитника к генпрокурору стала упоминавшаяся в СМИ информация о том, в состав примененного спецслужбами против террористов газа входил фентанил - синтетическое вещество, сильнодействующий наркотик, также применяемый в медицине как сильное обезболивающее. По своему обезболивающему действию, согласно химическим справочникам, фентанил превосходит такое известный наркотик, как морфин, к примеру, в 200-300 раз, но при передозировке вызывает состояние комы и даже смерти в результате остановки дыхания и кровообращения.

В связи с этим юристы «За права человека» решили, что, применив фентанил в спецоперации, власти нарушили федеральный закон «О наркотических средствах и психотропных веществах». Вещество это включено в так называемый 2-й список препаратов (всего таких списка четыре), легальное применение и оборот которых строго регламентировано этим законом. Согласно ст. 14 п. 2 закона о наркотиках оборот таких веществ «допускается по назначению врача, а также в целях, предусмотренных ст. 34-36 настоящего Федерального закона». Из них же следует, что фентанил может применяться либо в медицинских, научных и учебных целях (ст. 34), либо в экспертной деятельности (ст. 35), либо в оперативно-розыскной деятельности (ст.36). Последний пункт, при этом подробно устанавливает все возможные варианты «общения» сотрудников спецслужб с фентанилом - контролируемые поставки, проверочные закупки, оперативный эксперимент, сбор образцов для сравнительного исследования , оперативное внедрение, исследование предметов и документов. Поскольку о борьбе с терроризмом в законе о наркотиках ничего не говориться, г-н Пономарев пришел к выводу, что применен фентанил был в его нарушение, а это уже подпадает под действие Уголовного кодекса.

Решения по письму г-на Пономарева Генпрокуратура, насколько известно, еще не приняла - на ответ у нее есть еще несколько недель, но сам правозащитник сразу отметил в обращении, что в случае отказа в возбуждении дела намерен опротестовать это через суд.

Газете «Время новостей» г-н Пономарев свои действия объяснил так: «Мы считаем, что в гибели заложников были виноваты как московские власти, которые не обеспечили пострадавших квалифицированной медпомощью, так и те лица -- из спецслужб или более высоких инстанций, которые принимали решение о несанкционированном применении фентанила. И здесь, мы считаем, необходимо установить конкретных людей, отдавших такой приказ, и их наказать - чтобы быть уверенными, чтобы такой трагедии больше не повторилось».

Многие адвокаты, с которыми нам удалось вчера побеседовать, отметили: «теоретически» позиция г-на Пономарева может оказаться обоснованной, хотя информацию о применении на Дубровке газа, содержащего фентанил, никто официально не подтверждал. Доводы же г-на Пономарева основаны только на сообщениях СМИ (в частности, об использовании фентанила в одном из интервью говорил директор Всероссийского центра медицины катастроф Сергей Гончаров). Впрочем, и при этом, как считает специалист по правовым вопросам в области наркотиков, адвокат Московской городской палаты адвокатов Евгений Черноусов, формально установить применение фентанила несложно: можно использовать заключение немецких специалистов, лечивших граждан Германии, пострадавших на Дубровке, которые ранее заявляли, что нашли следы этого вещества. Главное же, по мнению г-на Черноусова, будет зависеть от заключения судмедэкспертизы тел погибших заложников на предмет остатков наркотика.

Впрочем, пафос позиции г-на Пономарева -- «наказать, чтобы такой трагедии больше не повторилось» -- оставляет без ответа вопрос: что квалифицируется как трагедия -- захват заложников или применение спецсредств? И значит ли это, что он будет также требовать таких изменений в законе, которые позволяли бы в подобных ситуациях использовать наркотические средства для освобождения людей?