Меморандум Хьюман Райтс Вотч

 о ситуации с правами человека в Чечне, подготовленный к 59-й сессии Комиссии ООН по правам человека

7 апреля 2003 г.

Введение...................... 1

Нарушения со стороны федеральных сил......... 3

Внесудебные казни..... 3

Насильственные исчезновения............... 4

Пытки........................... 5

Нарушения со стороны чеченских боевиков.... 6

Судьба вынужденных переселенцев............... 7

Произвольное лишение регистрации................ 7

Действия правоохранительных органов......................... 7

Саботирование строительства альтернативных мест размещения в Ингушетии................... 8

Блокирование международного контроля...................... 8

Введение

          Год назад, на фоне насильственных исчезновений, внесудебных казней и массовых актов пыток и жестокого обращения, совершавшихся федеральными силами в Чечне, Комиссия ООН отклонила резолюцию, в которой выражалась озабоченность конфликтом в Чечне. Российское правительство восприняло провал резолюции как сигнал о том, что международное сообщество отныне одобряет его действия в Чечне, и отказалось выполнять ключевые пункты резолюций, принятых Комиссией в 2000 и 2001 годах.[1]

          Сегодня, когда Комиссия собралась на свою 59-ю сессию, ситуация с правами человека в Чечне остается вопиюще неудовлетворительной. Референдум 23 марта 2003 г. – разрекламированный российским правительством как крупный шаг на пути к миру и воспринятый в мире с осторожным оптимизмом – не в состоянии затмить жестокую реальность чеченской жизни.[2] Вооруженный конфликт в республике продолжается, а нарушения гуманитарного права, похоже, только участились. Исследовательской миссией Хьюман Райтс Вотч, работавшей в регионе во второй половине марта, было установлено, что с конца декабря по конец февраля в Чечне после задержания федеральными силами «исчезли» по меньшей мере 26 человек – примерно по трое в неделю, что является самым высоким показателем частоты «исчезновений», зафиксированным Хьюман Райтс Вотч с начала конфликта. В ходе более 50 интервью с пострадавшими и очевидцами нами были также зафиксированы новые случаи внесудебных расправ, пыток и жестокого обращения, а также произвольных задержаний. Российские власти по-прежнему не обеспечивают добросовестное расследование по фактам таких нарушений и не привлекают виновных к ответственности. Продолжаются и покушения на глав местных администраций и других сотрудников администрации Чеченской Республики, ответственность за которые несут, как считается, чеченские боевики. В настоящем меморандуме подводятся итоги последней миссии Хьюман Райтс Вотч, а также рассказывается о попытках властей заставить вынужденных переселенцев в Ингушетии вернуться в Чечню, несмотря на опасность, которая угрожает жизни мирных людей в республике.

          Сохранение для мирного населения высокой степени риска подвергнуться нарушениям подтверждается и неопубликованными внутриведомственными сводками. Как свидетельствует один из документов по уровню преступности в Чечне, в 2002 г. было убито 1132 мирных жителя, что в 5-8 раз превышает процент убийств в целом по России и в 10-15 раз – по Москве.[3] В другой сводке – за первые месяцы 2003 г. – говорится, что в январе-феврале в Чечне совершено 70 убийств, 126 похищений и зафиксировано 25 случаев обнаружения фрагментов человеческих тел. В еще одной сводке приводится детализация более 185 преступлений, совершенных в Чечне в январе-феврале 2003 г.; по многим эпизодам отмечается причастность федеральных сил.

          На протяжении всего прошедшего года российское правительство пыталось ограничить поступление информации из Чечни. Власти блокировали международный контроль за конфликтом, отказавшись продлевать мандат Группы содействия  ОБСЕ в Чечне, т.е. фактически свернув ее деятельность, и саботируя посещение региона рядом тематических механизмов ООН. Отказ в доступе в Чечню неизменно получает и Хьюман Райтс Вотч, которая с начала нынешнего конфликта в 1999 г. уже десять раз обращалась к властям с соответствующей просьбой. Наконец, притеснениям подверглись несколько правозащитников-чеченцев, один из которых в итоге «пропал без вести» после задержания федеральными силами.

          Хьюман Райтс Вотч настоятельно призывает Комиссию принять резолюцию по конфликту в Чечне с призывом к России направить приглашения профильным тематическим механизмам ООН, дать согласие на присутствие ОБСЕ в Чечне, которое включало бы весомый правозащитный мониторинг, а также активизировать процесс обеспечения ответственности на национальном уровне. Резолюция должна выразить сожаление и осуждение в связи с продолжающимися нарушениями и должна содержать отдельное упоминание о непринятии Россией мер по созданию национальной комиссии по расследованию, как того требовали предыдущие резолюции, и по формированию публичного корпуса официальной статистики нарушений международных норм по правам человека и гуманитарного права, совершенных в связи с конфликтом. Комиссия должна также призвать российское правительство воздерживаться от принуждения вынужденных переселенцев к возвращению в Чечню.

Нарушения со стороны федеральных сил

          В прежние годы большая часть нарушений совершалась федеральными силами во время массовых «зачисток».[4] В прошлом же году нарушения были, как правило, связаны с ночными рейдами, когда вооруженные люди в масках врывались в дома ничего не подозревавших чеченцев и, не представляясь, уводили одного или нескольких членов семьи, обычно - мужчин. В большинстве случаев эти люди бесследно исчезают; некоторых впоследствии находят мертвыми.

Российские официальные лица неизменно утверждают, что эти рейды совершаются боевиками, однако есть множество доказательств в пользу того, что во многих случаях действовали именно федеральные силы, о чем недавно говорил и глава администрации Чечни А.Кадыров.[5] Вооруженные люди зачастую приезжают на бэтээрах и других военных машинах, которые используются только федеральными силами, и во многих случаях говорят по-русски без акцента, характерного для жителей Северного Кавказа. В пользу причастности «федералов» говорят также частота таких случаев и численность вооруженных групп. Именно такие обстоятельства фигурируют в упомянутых выше внутриведомственных сводках по 38 из 185 эпизодов, жертвами которых стали 64 человека.

Внесудебные казни

          В 2003 г. Хьюман Райтс Вотч документально зафиксирована гибель пяти мужчин в Чечне в результате внесудебных расправ. В большинстве случаев эти люди задерживались федеральными силами, а через несколько дней или недель родственники находили их трупы.

          Проявлением тревожной новой тенденции стали участившиеся случаи подрыва федеральными военнослужащими трупов казненных чеченцев – грубый прием, который позволяет уничтожить следы пыток, скрыть причину смерти и до предела осложняет опознание. Хьюман Райтс Вотч зафиксировано три таких случая. Российский правозащитный центр «Мемориал», постоянно работающий в Чечне и Ингушетии, в январе-феврале зафиксировал 38 случаев обнаружения трупов чеченцев; в 20 из этих случаев имелись следы подрыва.[6]

Ниже приводится один из зафиксированных нами случаев внесудебной казни:[7]

·                                            Убийство «Харона К.», покушение на убийство «Асланбека К.» [8] Утром 16 февраля 2003 г. к дому чеченской семьи «К.» подъехали на военных машинах около 15 человек в форме и в масках. По словам «Малики К.», они обыскали дом и забрали двоих ее сыновей – «Харона» и «Асланбека». Прибывшие говорили по-русски без акцента и отказались проверять документы у братьев К., заявив, что документы проверят «в отделе».

Братьев К. доставили в фильтрационный пункт в автобусном парке в Грозном, где их разделили. Асланбека держали в подвале. Там его допрашивали и били: прикладом по лицу, ногам и почкам; тяжелым металлическим фонарем ему также в нескольких местах перебили нос.[9]

Обстоятельства убийства Харона К. остаются неясными; 17 февраля его труп погрузили в машину и вместе с Асланбеком отвезли в соседний район. Их связали вместе и положили под большую бетонную плиту на заброшенном химзаводе, поместив взрывчатку между Асланбеком и трупом его брата. После этого Асланбеку выстрелили в голову, но по случайности ранение оказалось касательным. Когда вооруженные люди уехали, очевидно посчитав Асланбека мертвым, тому удалось выбраться из-под плиты до взрыва и добраться домой.[10]

Насильственные исчезновения

          Во время последней миссии в Ингушетию Хьюман Райтс Вотч документально зафиксировано исчезновение 44 мужчин, из которых 26 – за период с конца декабря 2002 г. по конец февраля 2003 г., что составляет около трех «исчезновений» в неделю. С момента возобновления боевых действий в Чечне в сентябре 1999 г. Хьюман Райтс Вотч и правозащитным центром «Мемориал» зафиксировано несколько сотен таких случаев.[11] В соответствующей базе данных «Мемориала» в настоящее время собрана информация по более чем 600 эпизодам. Реальное число «пропавших без вести» намного больше. Так, во внутриведомственных сводках только за январь-февраль 2003 г. значится 126 «похищений», а приводимые в них подробности убедительно указывают на причастность федеральных сил к большинству таких случаев. В середине февраля 2003 г. прокурор Чеченской Республики заявил, что его ведомство ведет 1163 уголовных дела по фактам похищений в Чечне примерно 1700 человек.[12]

          В большинстве эпизодов, зафиксированных Хьюман Райтс Вотч в марте 2003 г., «исчезновению» предшествовало задержание вооруженными людьми в ходе ночных рейдов по домам; некоторые пропали после задержания на блокпостах. Во всех случаях родственникам, несмотря на все усилия, не удалось выяснить судьбу задержанных; по многим эпизодам возбуждены уголовные дела.

          Ниже приводятся два примера последнего времени:

·                                            Алик Мажиев (1948 г.р.), Хасан Мажиев (1974 г.р.), Хусейн Мажиев (1975 г.р.), Арби Мажиев (1983 г.р.) Перед рассветом 4 января 2003 г. несколько десятков вооруженных людей в масках одновременно ворвались в три квартиры на Яблочной ул. в Грозном, где проживали члены семьи Мажиевых. По словам Айшат Мажиевой, они подъехали на бэтээрах и других военных машинах и забрали ее мужа и младшего сына – танцора хореографического ансамбля «Вайнах», недавно гастролировавшего в Париже, Москве и Варшаве.[13] В это же время из соседних квартир забрали еще двух ее сыновей, где те проживали со своими семьями. Неоднократные попытки А.Мажиевой выяснить судьбу мужа и троих сыновей до момента оставления настоящего меморандума результатов не принесли. Прокуратура Чеченской Республики возбудила по факту «пропажи без вести» уголовное дело.[14]

·                                            Шарпуди Исраилов (1973 г.р.) и Адлан Довтаев (1971 г.р.) 30 декабря 2002 г. Шарпуди Исраилов направлялся на машине домой в Кулары из Толстой-Юрта, где он получал новый паспорт; вместе с ним в машине находились трое сотрудников чеченской милиции. После блокпоста у Черноречья из близлежащей лесополосы машина была обстреляна с БТР; в результате один милиционер был убит, Ш.Исраилов и еще один милиционер – ранены. Солдаты пересадили Ш.Исраилова и двоих милиционеров в БТР, где уже находились пятеро других задержанных, в том числе Адлан Довтаев; убитого милиционера бросили сверху на броню. По словам родственника А.Довтаева, тот был задержан несколькими минутами ранее на блокпосту.[15] Всех задержанных доставили в Ханкалу, где их подвергли допросам, побоям и пытке током. 1 января Ш.Исраилова и А.Довтаева увели, после чего остальные задержанные их больше не видели. В течение нескольких последующих дней все шестеро оставшихся были освобождены и сообщили о происшедшем родственникам Ш.Исраилова и А.Довтаева.[16] Родственники обоих обратились с жалобой в прокуратуру, которая возбудила уголовное дело. На момент интервью судьба и местонахождение Ш.Исраилова и А.Довтаева оставались неизвестными.[17]

Пытки

          Многие пережившие пытки и жестокое обращение в Чечне с крайней неохотой рассказывают о случившемся, опасаясь ареста или репрессалий. Тем не менее представителям Хьюман Райтс Вотч удалось подробно опросить пятерых пострадавших от пыток и получить подробную информацию о пытках еще семи человек.[18] В большинстве случаев федеральные военнослужащие пытались заставить задержанных сознаться в причастности к взрыву дома правительства в Грозном 27 декабря 2002 г.

          Пытки и недозволенное обращение наиболее активно практикуются в отношении находящихся в неофициальных местах содержания, таких, как земляные ямы и подвалы на базе федеральных сил в Ханкале и на базе 2-й дивизии особого назначения внутренних войск (ДОН-2). Не имея официального статуса, эти места содержания под стражей выпадают из сферы международного контроля: их не посещали ни представители Международного комитета Красного Креста, ни Европейского комитета по предупреждению пыток. Сами пострадавшие чаще всего рассказывают о таких приемах, как продолжительные избиения (часто – прикладами, ремнями или дубинками), а также о пытках током и удушьем.

          Ниже приводятся два примера:

·                                            «Муса» и трое задержанных, Ханкала.  В конце января 2003 г. Муса и трое его знакомых были остановлены федеральными военнослужащими недалеко от больницы в Алхан-Кале. Всех четверых на БТР отвезли в Ханкалу, где их восемь суток продержали в подвале. Муса рассказывал представителям Хьюман Райтс Вотч, что уже в БТР им надели на головы пластиковые пакеты и первый раз допросили; в подвале в Ханкале их держали с пакетами на голове и в наручниках: требовали сознаться в причастности к взрыву дома правительства в Грозном в декабре 2002 г.[19] Солдаты били Мусу и других задержанных по почкам 16-килограммовой гирей, пытали их током, подвешивали за руки к потолку и били ремнями, лили кипяток на спину и на руки и угрожали изнасилованием и казнью.[20] Задержанные были освобождены благодаря вмешательству родственника, работающего в чеченской милиции.

·                                            «Руслан» был задержан 28 февраля 2003 г. федеральными военнослужащими, прибывшими на нескольких военных машинах, когда мыл машину во дворе своего дома в Грозном.[21] Как он рассказывал представителям Хьюман Райтс Вотч, его увезли, надев на голову мешок. Следующие трое суток он провел в крохотном помещении, прикованный к батарее между двумя металлическими шкафами. Три раза в день его выводили на допрос: били по голове и пытали током. На момент интервью, состоявшегося через четыре дня после освобождения, у него на голове были заметны рубцы и опухоли.[22]

Нарушения со стороны чеченских боевиков

В 2002 г. чеченские боевики совершили два крупных нападения на гражданское население, в результате которых погибло значительное число мирных людей. Во время захвата заложников в Москве в октябре 2002 г., совершенного примерно 50 вооруженными чеченцами, погибли 129 гражданских лиц, большинство – от последствий применения российскими спецподразделениями усыпляющего газа при операции по освобождению. 27 декабря 2002 г. чеченскими силами был взорван дом правительства в Грозном: по меньшей мере 72 человека погибли, 210 получили ранения. Продолжаются и покушения на глав местных администраций и других сотрудников администрации Чеченской Республики, ответственность за которые несут, как считается, чеченские боевики.

Представители Хьюман Райтс Вотч неоднократно пытались получить информацию об этой кампании террора за пределами Чечни, однако чеченские мирные жители с неохотой говорят о нарушениях со стороны боевиков. Многие ссылаются на боязнь мести последних, если выяснится, что они сообщили что-то правозащитной организации. В ходе предыдущих миссий Хьюман Райтс Вотч удавалось получить некоторые сведения из первых рук, однако во время последней поездки такой возможности нам не представилось. В связи с этим здесь приводятся случаи, о которых сообщалось в СМИ за период, охватываемый данным меморандумом.

·                                            27 декабря 2002 г. были похищены зам. прокурора Шалинского района Надежда Погосова и зам. прокурора Шатойского района Алексей Климов.[23]

·                                            25 декабря 2002 г. был застрелен глава администрации Шаройского района Мухадин Мусалов.[24]

·                                            18 декабря 2002 г. были убиты глава администрации Цоцин-Юрта Имран Хусиев и двое его охранников.[25]

Во внутриведомственных сводках приводятся данные по меньшей мере по еще  двум эпизодам. 1 января 2003 г. около 10 боевиков расстреляли двух сотрудников чеченской милиции, состоявших в охране администрации ЧР.[26] 26 февраля 2003 г. группой из примерно 5 боевиков был захвачен и убит очередной работник чеченской администрации – Усман Моллаев.

Судьба вынужденных переселенцев

          Российское правительство продолжает оказывать неоправданное давление на вынужденных переселенцев в Ингушетии, с тем чтобы заставить их вернуться в Чечню. В январе 2003 г. власти прекратили попытки угрозами принудить вынужденных переселенцев подписывать заявление «о добровольном возвращении», а силовое закрытие всех палаточных лагерей в Ингушетии было отложено по крайней мере до весны.[27] Вместо этого должностные лица стали применять другие меры принуждения, такие, как лишение временно перемещенных лиц регистрации, что закрывает доступ к жилью и социальному обеспечению на территории Ингушетии.

Произвольное лишение регистрации

          За последние три месяца сотни вынужденных переселенцев были произвольно исключены ингушскими и чеченскими властями из действующих в Ингушетии регистрационных списков, в результате чего людям приходилось освобождать предоставленное государством жилье. В отсутствие средств на обустройство в частном секторе, большинству этих людей не остается практически ничего иного, кроме как вернуться в Чечню. Представители Хьюман Райтс Вотч встретились с 12 вынужденными переселенцами из различных палаточных лагерей и мест компактного проживания в Ингушетии, которые были необоснованно лишены регистрации. Большинство из них неоднократно – и безуспешно – обращались к миграционным властям с просьбой восстановить их регистрацию; некоторым удалось добиться этого за крупную взятку.[28] В правозащитной организации «Веста», сотрудничающей на контрактной основе с Управлением верховного комиссара ООН по делам беженцев, Хьюман Райтс Вотч сообщили, что от вынужденных переселенцев получено около тысячи жалоб такого рода.[29]

Действия правоохранительных органов

          В последние месяцы ингушская милиция провела в нескольких местах компактного проживания вынужденных переселенцев ряд операций, во многом напоминающих федеральные «зачистки» в Чечне. 6 января 2003 г. в лагере «Сацита» были задержаны четверо мужчин; позднее милиционеры привезли в лагерь изувеченное тело одного из них – Висади Шокарова (1972 г.р.). Они утверждали, что В.Шокаров погиб в автоаварии при этапировании в другое место содержания под стражей. Однако представитель Хьюман Райтс Вотч, имевший возможность осмотреть труп, отметил наличие огнестрельных ранений на ногах, что ставит официальную версию под сомнение.[30] После задержания Висади его брат Висит Шокаров попытался навести справки в местном ОВД. После того как двое милиционеров завели его внутрь, Висита Шокарова больше никто не видел.[31] В другом эпизоде, 10 февраля 2003 г., сотрудники милиции  десятками забирали молодых людей в поселках Радиозавод и ОРС (Малгобек), не утруждая себя даже проверкой документов.[32] Большинство задержанных впоследствии отпустили, не причинив вреда, однако вынужденные переселенцы восприняли случившееся как предупреждение о том, что безопасность в Ингушетии им отныне не гарантирована.

Саботирование строительства альтернативных мест размещения в Ингушетии

          В феврале 2003 г. ингушские власти приказали остановить строительство альтернативных мест размещения для вынужденных переселенцев, живущих в ветхих палатках или в условиях крайней скученности в стихийных поселках. В рамках проекта, спонсированного международным сообществом, в том числе Европейским союзом, и согласованного с правительством Ингушетии, гуманитарные организации должны были построить новое временное жилье на 3 тыс. семей. Однако в тот момент, когда в поселке Рассвет (Слепцовская) были уже подготовлены площади для размещения 180 семей и началось строительство домиков еще на 200 семей, ингушские власти, сославшись на нарушения местных строительных норм, распорядились прекратить работы и пригрозили снести уже готовые дома.[33]

Блокирование международного контроля

          Россия по-прежнему практически полностью блокирует внешний контроль за ходом чеченского конфликта со стороны международных наблюдателей и журналистов. Представляется, что очередной попыткой ограничить поступление из региона информации о нарушениях прав человека стало и задержание властями нескольких правозащитников-чеченцев, один из которых после этого «пропал без вести».

          На момент составления настоящего меморандума российское правительство, вопреки требованиям двух резолюций Комиссии ООН по правам человека, по-прежнему не направило приглашений посетить Чечню спецдокладчикам ООН по пыткам и по произвольным, внесудебным и суммарным казням.[34] Совместный визит спецдокладчика по проблеме насилия в отношении женщин и спецпредставителя Генерального секретаря по делам вынужденных переселенцев российской стороной неоднократно откладывался. В конце 2002 г. Москва отказалась продлевать мандат Группы содействия ОБСЕ в Чечне, и сотрудники миссии были вынуждены покинуть регион. Единственными международными наблюдателями на месте событий остаются трое экспертов Совета Европы, работа которых частично контролируется спецпредставителем Президента России по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике.

          В марте 2003 г. российские власти уже в десятый раз отказали Хьюман Райтс Вотч в официальном предоставлении доступа в Чечню. Во время поездки в Вашингтон в январе 2003 г. помощник Президента РФ С.Ястржембский заверял Хьюман Райтс Вотч в своем положительном отношении к допуску в Чечню правозащитных и гуманитарных неправительственных организаций и обещал рассмотреть возможность оказания Хьюман Райтс Вотч содействия в осуществлении миссии в республику.[35] Однако после встречи, состоявшейся вскоре в Москве для детального обсуждения такой поездки, сотрудники аппарата Ястржембского заявили Хьюман Райтс Вотч, что в связи с «изменившимися обстоятельствами» разрешение не может быть предоставлено и что «контакты» с Хьюман Райтс Вотч «будут прекращены».[36] До этого Хьюман Райтс Вотч девять раз обращалась в несколько российских ведомств с запросами на посещение Чечни, однако все обращения встречали отказ или игнорировались.

          За последние три месяца отмечено несколько случаев задержания или притеснений правозащитников-чеченцев федеральными силами и представителями властей, что затрудняло их мониторинговую и правозащитную деятельность.

·                                            Похищение Имрана Эжиева. 15 марта 2003 г. близ Сержень-Юрта вооруженными людьми в масках, говорившими по-русски без акцента, была остановлена машина Имрана Эжиева, сотрудника Общества российско-чеченской группы и Московской Хельсинкской группы. Его взяли в наручники, замотали голову мешком и пересадили в другую машину.[37] В течение следующих трех дней захватившие И.Эжиева лица подвергали его интенсивным допросам о его деятельности и политических связях, угрожая пытками и казнью. После возмущенной реакции российского и международного общественного мнения похитители ночью 18 марта выбросили И.Эжиева на обочину дороги.[38]

·                                            Задержание и предполагаемое исчезновение Сулумбека Таштамирова, преследования активистов неправительственной организации «Синтар». 13 марта 2003 г. ингушской милицией был задержан Сулумбек Таштамиров, руководитель местной правозащитной организации «Синтар»; перед этим он участвовал в акции протеста против референдума, которая прошла в палаточном лагере «Сацита» в Ингушетии. Впоследствии милиция утверждала, что на следующий день С.Таштамиров бежал из-под стражи. Однако с тех пор его не видели ни родственники, ни коллеги, что дает некоторым из них основания полагать, что С.Таштамиров пополнил число «без вести пропавших» после задержания.[39] О последствиях сообщали и другие активисты правозащитной организации «Синтар», принимавшие участие в акции протеста. Так, «Эльза Э.» рассказала представителям Хьюман Райтс Вотч, что сотрудники МВД Ингушетии задержали ее на несколько часов, допросили и отпустили только после того, как она дала подписку о прекращении работы в правозащитной организации «Синтар».[40]