Пономарев:

Настоящая конференция – это беспрецедентное явление в современной истории России. Она названа «Всероссийская конференция гражданских организаций» не случайно, так как на ней присутствуют представители сотен неправительственных организаций практически со всех регионов России. Наша конференция объединила три крупных направления деятельности неправительственных организаций. Это правозащитные организации, экологические организации, а также профсоюзные организации, причем среди профсоюзов в основном участвуют так называемые свободные профсоюзы, не входящие в структуру ФНПР. Все три направления объединяют организации, основу деятельности которых составляет защита прав человека. Тема прав человека является одной из основных тем, обсуждаемых на форумах разного уровня, в том числе и международных, и российских. Именно с защитой прав человека были связаны надежды лидеров западных стран, народов сотен стран, когда после Второй Мировой войны они разрабатывали стратегию совместного мирного существования государств. Соблюдение прав человека должно было предотвратить Третью Мировую войну, ведущую к гибели человеческой цивилизации. С принятием ООН Декларации прав человека началось воплощение этой идеи в политическую практику как в международной арене, так и во внутриполитической жизни стран, подписавших эту декларацию. Существенным шагом в дальнейшем развитии идеологии защиты прав человека явились Хельсинские соглашения, подписанные европейскими странами, в том числе и Советским Союзом. Именно достаточно массовое правозащитное движение возникло в России, в Советском Союзе после подписания Хельсинских соглашений, и именно это движение способствовало появлению демократического движения и мирной демократической революции в начале 90-х годов. Сейчас, после трагических событий 11-го сентября 2001-го года идея защиты прав человека вновь в центре внимания международного сообщества, причем существуют явные тенденции к ее переосмыслению. Достаточно сослаться на выступление премьер-министра Малайзии на открытии всемирной конференции исламских государств, когда он публично высказал идею о том, что идея прав человека внедряется врагами исламского мира, имея в виду, видимо, всего человечества. Проблема соблюдения прав человека является центральной и для современной России. Многочисленные грубейшие нарушения прав и свобод граждан, закрепленных Конституцией и российским законодательством, стали нормой в деятельности правоохранительных и правоприменительных российских органов. Российское общество стоит перед кризисом, в результате которого могут быть потеряны все демократические завоевания начала 90-х годов. Ближайшие выборы в Государственную Думу и выборы Президента РФ способствуют резкому обострению этого кризиса, в чем легко убедиться, обращаясь к сводкам ежедневных новостей. Я должен сказать, я в первый раз, наверное, читаю какой-то текст, обычно я выступаю без бумажки. И я этот текст писал три дня назад и говорил о ежедневных сводках. Откройте сегодняшние газеты. В сегодняшних газетах пишется, что в России произошел государственный переворот. Вот в какой день мы начинаем нашу конференцию. Я думаю, все эти темы мы будем обсуждать. Сейчас я предоставляю слово для первого выступления Сергея Адамовича Ковалева. Пожалуйста, Сергей Адамович.

Ковалев:

Добрый день. Вот я думаю, что в этом зале очень многие ждут, как я сейчас начну ругать власть. Привычно и убедительно. И, должен сказать, что это очень заманчивая перспектива, а, главное, простая. Понимаете, так легко выстроить убийственную иронию вокруг чего угодно: вокруг постоянного вранья, исходящего от самых высоких официальных лиц, вокруг этих бесконечных споров хозяйствующих субъектов, которые всегда касаются только одних, только тех средств массовой информации, которые чем-нибудь могут быть кому-нибудь из правящей элиты неудобной, наконец, речь могла бы идти, вероятно, должна идти и, вероятно, в эти два дня будет идти, это очень важно и полезно, относительно независимости нашего самого справедливого правосудия и нашей замечательной Прокуратуры. Они в самом деле независимые, только вопрос «от чего?». Вот я просил бы поднять руку тех, кто искренне убежден, искренне верит, что суд и Прокуратура в Российской Федерации независимы от государственной власти. Ну, вот я не вижу леса рук и думаю, что не надо формировать счетную комиссию. И это, на самом деле, самый убедительный ответ. Здесь, в этом зале, сидят люди, знающие, что такое суд и что такое правосудие. Все это заманчиво, повторяю я, но когда имеешь семь минут или десять, не более десяти, для одного из первых выступлений, хочется сказать о том, коротко, может быть, не совсем аккуратно, сказать о том, что представляется мне самым главным сегодня. Для того, чтобы сформулировать это более отчетливо, я вспомню моего многолетнего оппонента и очень искренне уважаемого оппонента, Анатолия Борисовича Чубайса, который сказал: «Это наше государство, это мы построили это государство таким, каким мы его хотели построить». Вот я согласен с Анатолием Борисовичем в том, что мы несем ответственность за то, что происходит в государстве, это так. Нет людей более ответственных за все происходящее, нежели мы с вами. Но, должен я сказать, государство это не наше. Мы живем в стране, которую мы любим и где государство вовсе не является институтом, происходящим от источника власти – народа. Это чужая власть. Так сложилась наша отечественная история, что власть у нас не имеет никакого отношения к источнику власти – народу. Что бы там ни было написано в разных конституциях, между прочим, в том числе и в нашей, что бы там ни было написано в разных декларациях и конвенциях, между прочим, таких, которые мы ратифицировали, которые мы подписали, в которые мы вступили. Так вот, что бы ни было написано в этих документах об источнике власти, в Российской Федерации власть происходит не из этого источника. В Российской Федерации и прежде в нашей долгой и не бескровной истории власть назначается, власть передается, власть порождается предыдущей властью, достаточно часто при помощи весьма небезобидных для их участников кадровых интриг и заварушек всякого рода, но она не происходит из общества. Вот для меня этот тезис сегодня является главным. И тогда с неизбежностью встает вопрос: кто в доме хозяин? Вот в том доме, в котором мы с вами живем, который достаточно неблагоустроен, какая в этом доме ситуация? Что, там не совсем опытные домоправители, нанятые нами, назначенные, приглашенные нами на службу управдомы, хозяйственники, они не всегда точно где надо поставят лестницу, не всегда приберут помещение и иногда склонны подворовывать? В этом ситуация? Нет, ситуация не в этом. Это не наши завхозы и домоправители. Они только делают вид, что они наняты нами. Был короткий период, когда правящая элита немножко испугалась надвигающихся, так сказать, демократических порядков, но потом быстро успокоилась, потому что оказалось, что разумное эффективное устройство избирательных порядков, эффективно организованная избирательная комиссия, так называемый административный ресурс абсолютно достаточны для того, чтобы власть по-прежнему формировалась предыдущей властью, формировалась некоторым узким кругом. Ну, и как хотите это называйте. Я могу цитировать нашего гаранта о десанте КГБ во власть, или мало ли, вот такая изящная шуточка, или мало ли там что еще, но вот для меня лично этот факт остается непреложным, и, повторяю, вопрос о том, кто в доме хозяин, становится во всей своей остроте. Я думаю, вот в свое время Александр Сергеевич Пушкин написал строки, исполненные, я бы сказал, разных тонких соображений и достаточно грустных подчас соображений о том, что правительство все-таки единственный европеец у нас в стране. Не знаю, как там было в начале XIX века, когда это было писано, а вот сейчас я бы сказал иное: правительство у нас не европеец, а правительство у нас византиец. Ну, государственная власть, скажем точнее, у нас византиец. Европейцы мы с вами. И вот возникает вопрос о том, что, если мы осознаем, что в нашем доме, так сказать, господствует государство, ну, чтобы было ближе к языку нашей политической элиты, рулит совсем не народное представительство, если мы отчетливо осознаем это, то что же нам делать? Вот знаете, я не умею ответить точно на этот вопрос .Я могу сказать только одно: не прятать голову в песок, смотреть правде в глаза и при этом оставаться европейцами, единственными европейцами в нашей с вами стране. И, если мы будем оставаться этими европейцами, есть надежда, что мы в конце концов окажемся не единственными европейцами. Вот когда я это говорю, я думаю, этого достаточно для того, чтобы понимать, что я не призываю к каким-либо резким формам конфронтации. Понимаете, для европейского сознания компромисс – это один из самых главных факторов европейской политической культуры. Но компромисс с властью… так что будьте уверены, я не дай Бог не зову ни к топору, ни к иным формам бунта, ни даже, скажем так, аккуратно скажем, пока даже и не к политической стачке. Я был и остаюсь сторонником компромисса, но, вступая в эти компромиссы, мы должны отчетливо понимать, что компромисс не означает сдачу позиций, что компромисс добросовестен тогда, когда партнеры, вступающие в соглашение о компромиссе, отчетливо заявляют, констатируют публично и прозрачно свои позиции и свои расхождения. Я полагаю, что авангард будущего гражданского общества, пока это авангард и арьергард одновременно, общественные организации, собравшиеся здесь на эти два дня, потому что мы авангард без армии, увы, должны отчетливо понимать природу той ситуации отношений власти и общества, которая, увы, сегодня существует. Ну, вот, пожалуй, и все, что я мог за оставшиеся две минуты сказать. Спасибо за внимание.