Общественный эксперТный совет

Общероссийского общественного движения

Р В»За права человекав•—

                                                                                                            125009, г. Москва, Малый Кисловский пер.,

                                                                                            дом 7,  строение 1, помещение 21

                                                                                                       тел./ факс (095) 202-22-24, тел. (095)202-79-75,

                                                                                                           тел.  (095)291-62-33; E-mail: zpch@mail.ru

Аналитическая записка

по содержанию заключения экспертов по уголовному делу № 4616

16 января 2004 года в Общественный Экспертный совет Общероссийского общественного движения Р В»За права человекав•— защитой Самодурова Ю.В. был передан для аналитического исследования и отзыва текст экспертного заключения по уголовном уделу № 4616 - по результатам комплексной судебной экспертизы по уголовному делу №4616, которая была назначена 29 мая 2003 года на основании постановления старшего следователя прокуратуры Центрального административного округа г. Москвы юриста 3 класса Котовой Е.К.

 Это исследование было завершено 17 февраля 2004 года.  Итогом рассмотрения Общественным Экспертным Советом текста заключения и содержащегося в нем позиций официальных экспертов стали следующие выводы.

Из текста заключения следует, что данная комплексная судебная экспертиза проведена с 04 июня по 28 ноября 2003 года экспертами в составе:

 1. Энеевой Наталии Тимуровны, имеющей высшее образование по специальности искусствоведение, ученую степень кандидата искусствоведения, специализирующейся в области современного искусства и русского авангарда, занимающей должность научного сотрудника Института всеобщей истории РАН, стаж научной работы по специальности 17 лет;

2.  Козловой Юлии Анатольевны, имеющей высшее образование по специальности искусствоведение, история искусства, ученую степень кандидата искусствоведения, занимающей должность старшего научного сотрудника отдела древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи, стаж научной работы по специальности 37 лет, стаж экспертной работы 12 лет;

3.  Бекеневой Надежды Геннадьевны, имеющей высшее образование по специальности искусствоведение, ученое звание старшего научного сотрудника Государственной Третьяковской галереи, занимающей должность начальника отдела древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи, стаж научной работы по специальности 39 лет, стаж экспертной работы 36 лет;

      4.  Цеханской Киры Владимировны, имеющей высшее образование по специальности история и этнография, ученую степень кандидата исторических наук, занимающей должность старшего научного сотрудника Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН, стаж научной работы по специальности 30 лет;

     5.  Марковой Наталии Ефимовны, имеющей высшее образование по специальности социально-культурная деятельность, ученое звание старшего научного сотрудника Института социально-экономических проблем народонаселения (ИСЭПН) РАН, занимающей должность руководителя Центра коммуникативных исследований ИСЭПН РАН, стаж научной работы по специальности 5 лет;

6.  Абраменковой Веры Васильевны, имеющей высшее филологическое и художественное образование, ученую степень доктора психологических наук, занимающей должность старшего научного сотрудника Психологического института Российской Академии образования, стаж научной работы по специальности 29 лет, стаж экспертной работы 5 лет.

 Перед ними были поставлены следствием следующие вопросы:

 1. Выражают ли использованные в данном материале словесные, изобразительные средства (какие именно и каким образом) унизительные характеристики, отрицательные эмоциональные оценки и негативные установки в отношении какой-либо этнической, расовой, религиозной группы (какой именно) или отдельных лиц как ее представителей?

 2. Содержится ли в данном материале информация (какая именно), побуждающая к действиям (каким образом) против какой-либо нации, расы, религии (какой именно) или отдельных лиц, как ее представителей?

3. Использованы ли в данном материале специальные языковые или иные средства (какие именно) для целенаправленной передачи оскорбительных характеристик, отрицательных эмоциональных оценок, негативных установок и побуждений к действиям против какой-либо нации, расы, религии или отдельных лиц как ее представителей?

4. Содержаться ли в данном материале изображения, предметы, тексты, имеющие культовое назначение, религиозный смысл, а также традиционные культурные и этнические ценности? Если да, то какие именно?

5. Являются ли изображения, предметы, тесты, использованные в данном материале, значимыми для исторической и социальной памяти народов России? Если да, то каких именно?

Следствием должен был изучаться вопрос о признаках части 1 статьи 282 УК РФ (в редакции действующей на момент совершения деяния): Р В»Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Часть 1. Действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации, наказываются штрафом в размере от пятисот до восьмисот минимальных размеров оплаты труда, или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от пяти до восьми месяцев, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок от двух до четырех летв•—.

Данный случай очень важен с правовой точки зрения, поскольку фактически, впервые в практике демократической российской юстиции  поставлен вопрос о законодательной защите религиозного и национального достоинства безусловно преобладающего большинства.

Уже содержание вопроса следствия №5 вызывает необходимость отметить, что понятия Р В»исторической памятив•— и Р В»социальной памятив•— не носят правовой характер, но метафорический, и потому уместны только в научно-популярной статье,  культурологическом эссе или публицистическом материале. В строгом смысле понятие Р В»памятьв•—, как оно дается в словарях и энциклопедиях (Р В»способность мозга сохранять информацию и воспроизводить ее при необходимости...в•— ГлоссЕст (EDI-Press); Р В»способность человека сохранять раз пережитые состояния сознания и ...в•— Брокгаузв•—; способность к воспроизведению прошлого опыта, одно из основных свойств нервной ...в•— БСЭ (Рубрикон), - используется только применительно к индивидуальному носителю Р В¦ индивидууму, документу (аналог меморандума в российском делопроизводстве 16-17 веков) или устройству (машинная память). В исследованиях, опирающихся на научные данные,  не принято применять понятие памяти к совместным и неопределенным ощущениям произвольно выбранного круга лиц. Обобщенное наименование Р В»историческаяв•— (или Р В»социальнаяв•—) Р В»памятьв•—, а в данном случае Р В¦ это синонимы, может применяться к обозначению суммы социокультурных стереотипов (традиций), и смыслов, передаваемых по каналам социальной коммуникации. Однако известно, что различные социальные группы в каждый момент жизни социума по разному интерпретируют одни и те же знаковые события, по разному рефлексируют в отношении собственной традиции. Это относиться даже к таким событиям, которые произошли при жизни поколений, например, события 1917 года, Гражданская война в СССР (1918-22 годов), коллективизация, даже ускоренная урбанизация 70-х годов. Следствие, видимо, исходило из Р В»консервативно-романтическихв•— представлений о существовании Р В»целостногов•—, социально и культурно нерасчлененного народа. Таким образом, следствие изначально задало ненаучный, публицистический характер экспертизы, что закономерно проявилось в ее результатах. 

Изучение текста искусствоведческой экспертизы, проведенной специалистом в области современного искусства и русского авангарда экспертом Энеевой Н.Т., показывает, что эксперт исходит из представлений о том, что наиболее популярный, по ее мнению, метод позволяет дать однозначное толкование произведению искусства.  Эксперт при этом использует собственную компиляцию различных методик, т.е. создает собственную методику. Ссылки Энеевой на Г. Вельфина не оправданы, поскольку он сам принципиально отмечал, что его метод применим только к исследованию искусства периодов Ренессанса и Барокко (15-17 века). Точно также иконологический (посвященный герменевтическому поиску смыслов) метод Э. Панофского применим только к анализу средневекового и классического искусства.  Главная проблема анализа авангардного искусства 20 века, которая даже вызвала определенный кризис искусствоведения, сводится к тому, что смысл авангардного произведения (которое воспринимается как текст) в основном проявляется в контексте Р В¦ в диалоге с иными событиями социальной и культурной жизни, с предыдущими произведениями того же художника, со всем комплексом выставки, где расположен экспонат. Например, широкоизвестная работа Э. Уорхолла Р В»Банки томатного супа Кемпбеллав•—, буквально открывшая новое направление Р В¦ Р В»поп-артв•—, совершенно по разному воспринимается в пространстве художественного салона (где она может восприниматься, как выражение протеста против всепроникающей стандартной рекламы); на витрине универсама (где она может быть воспринята как реклама, т.е противоположно по смыслу), в качестве репродукции - в альбоме по искусству второй половины 20 века (где она может восприниматься в качестве реакции на господство пропагандистского китча эпохи Второй мировой войны) или в Р В»гламурномв•— журнале. Таким образом, достаточно простое по визуальному ряду произведение авангардного искусства может неоднократно менять смысл Р В¦ только в зависимости от его размещения.   

Из текста экспертизы следует, что  Н.Т. Энеева берет на себя переформулирование вопросов следствия: Р В»суть поставленных следствием вопросов кратко можно переформулировать следующим образом: первый вопрос относится к содержательной части исследуемых объектов (семантике) и выясняет наличие и меру присутствия в ней негативистской составляющей. Второй вопрос уточняет наличие и степень агрессивности этого негативизма (если таковой имеется). Третий вопрос посвящен исследованию средств передачи смысловой информации, их собственной смысловой профилированности (так называемая Р В»семантика синтаксисав•—). Четвертый вопрос ориентирует экспертизу на конкретно религиозно-культовую и национально-культурную темы и выясняет результаты ее освещения вышеозначенными средствами в вышеописанном смысловом  контексте. И последний, пятый вопрос расширяет экспертный обзор до широких историко-социологических коннотаций и посвящен вопросу о включенности или невключаемости изучаемых смысловых объектов в контекст традиционных исторических ценностей населения России Р В¦ страны, в столице которой демонстрация данных экспонатов была произведена публично, с использованием для оповещения о ней центральных средств массовой информациив•—, и отвечает уже не на вопросы следователя, а на собственную их интерпретацию. Эксперт вводит абсолютно неправовой термин Р В»негативистская составляющаяв•—, которая имеет и такие параметры, как уровень Р В»агрессивностив•—. Эксперт оговаривает, что Р В»под религиозной системой ценностей, с которой мы будем сопоставлять указанные работы, отвечая на вопросы следствия о наличии или отсутствии в них Р В»унизительных характеристик, отрицательных эмоциональных оценок и негативных установокв•—, мы будем подразумевать систему понятий, имманентную ортодоксальным направлениям традиционных мировых религийР•в•—.

Необходимо отметить, что каждое направление, течение (или церковь) каждой из мировых религий полагает себя ортодоксальным. Таким образом, эксперт, являясь искусствоведом, но не религиоведом или историком, полагает, что может определять степень ортодоксальности. Кроме того, эксперт, очевидно, смешивает понятия Р В»мировая религияв•— и Р В»церковьв•—. С точки зрения Римско-Католической Церкви нельзя говорить об ортодоксальности Православия и наоборот. То же относиться к очень непростым отношениям Московского Патриархата и Старообрядческой Церкви. Те представления, которые обычно связывают с Р В»ортодоксальностьюв•—, как правило, составляют меньшинство среди представителей данной конфессии. Исходя из позиции эксперта, практически речь идет о том, чтобы полагать Р В»ортодоксальнымив•— сегодняшние позиции руководства наиболее крупной конфессии данной мировой религии. Таким образом, защищая Р В»ортодоксальностьв•—, правоохранительные и правоприменительные органы светского государства оказываются вынуждены выступать в несвойственной им роли арбитра в вероисповедных и канонических спорах.

Давая оценку экспонату №1 (В.П.Флоренский,  Р В»РПЦв•—) Н.Т. Энеева, исходя из того, что аббревиатура Р В»РПЦв•—, которая представляет собой сокращенное наименование Русской Православной Церкви, и Р В»широко используется в светских средствах массовой информацииР• однако в изданиях самой Русской Православной Церкви оно не принятов•—, делает вывод об Р В»оттенке нецерковности, отчужденности, холодного взгляда Р В»извнев•—. Из этой посылки следует необычайно широкое обобщение по поводу Р В»всего отечественного Р В»авангардав•—: здесь Р В»РПЦв•— всегда звучит резко отрицательно, с ярко выраженным негативным оттенкомв•—. Далее следует еще один абсолютно бездоказательный довод  эксперта: Р В»Авангардизм стремится создать образ Русской Православной Церкви, как некой тоталитарной силы, с которой он ведет борьбу за право нравственного, духовного, мистического Р В»инакомыслияв•—, по подобию того, как политические диссиденты в Советской России боролись с тоталитарным государственным строемв•—.

В итоге Энеева делает совершенно спекулятивный вывод о том, что само изображение аббревиатуры Р В»РПЦв•— художником содержит установку на негативную оценку объекта данной работы (т.е. Русской Православной Церкви), как гегемонистской и тоталитарной организации. Такой практически параноидальный поиск враждебности к церкви был характерен только для инквизиционных трибуналов, а применительно к партийно-политическим аналогам средневековой церкви Р В¦ к действиям политической полиции диктаторских и тоталитарных режимов. Дальнейшие рассуждения Энеевой, вступающей в заочную полемику с философскими воззрениями художника, лишь выдает настрой, скорее свойственный инквизиции. Заявление эксперта (по поводу тематики вопроса №5): Р В»Русская Православная ЦерковьР•. имеет фундаментальное нациообразуещее, социообразующее и государствообразующее значение  на всей огромной территории Российского государства на протяжении всей истории его существованияв•— Р В¦ носит характер идеологической декларации. Россия исторически была многоэтническим и многоконфессиональным государством, историческая российская государственность возникла на 130 лет раньше т.н. Крещения Руси Р В¦ фактически принятия неразделенной Христианской религии правящим классом Древнерусского государства. Влияние Церкви на социальную и государственную жизнь России (в границах СССР) быстро уменьшалось уже на протяжении 300 лет, особенно, начиная с 1918 года. Поэтому вывод эксперта о том, что Р В»негативные и уничижительные характеристики, высказываемые по отношению к ней (Церкви), входят в конфликтное противодействие со всей совокупностью традиционных и сакральных устоев, на которых созидалась история Российского государства, формировалось национальное самосознание русских и других православных народов Россиив•— - исключительно субъективная позиция, высказанная с точки зрения радикального религиозного национализма и клерикального ригоризма, для которого свойственно неумение и нежелание различать должное и действительное. Российская Федерация является правопреемником СССР. Политика СССР и правящей Коммунистической партии была построена на уничижительном и негативном отношении к религии, однако это не помешало  формированию такого широко известного феномена, как советский патриотизм, феномена максимально удаленного от Р В»сакральных устоевв•— Российского государства, но, тем не менее, сыгравшего огромную роль в защите и укреплению нашей страны.

  Самое существенное, что Т.Н. Энеева изначально заявила, что, с ее точки зрения:  Р В»Авангардизм стремится создать образ Русской Православной Церкви, как некой тоталитарной силы, с которой он ведет борьбу за право нравственного, духовного, мистического Р В»инакомыслияв•—, по подобию того, как политические диссиденты в Советской России боролись с тоталитарным государственным строемв•—. Следовательно, любой художник, которого интересуют религиозная тематика и которого эксперт относит к Р В»авангардизмув•—, изначально априори оказывается отнесенным к Р В»врагам Церквив•—, и логикой обобщений оказывается Р В»врагом Россиив•—, Р В»православных, русскихв•— и т.п.   

Необходимо отметить то, что прямо вытекает и из анализа Энеевой экспоната №2. (Я.Каждан Р В»Одежда для мессиив•—). Так эксперт полностью игнорирует такое общепринятое в среде искусствоведов и историков культуры явление как карнавальная традиция  ритуального профанирования (Р В»сниженияв•—) сакральных ценностей и общечтимых ритуалов и условностей. Основоположником исследования этого явления был всемирно известный отечественный ученый М.М. Бахтин.

Человеческая культура со времен античности включает в себя и санкционирует элементы ритуальной Р В»насмешкив•— над официальными святынями. Р В»Карнавальностьв•— существовала даже в самые мрачные периоды европейского Средневековья, исключая отдельные периоды преследования скоморохов на Руси и уличные труппы в Западной Европе. Искусствоведением 20 века изучен феномен  Р В»трикстерав•— Р В¦ ритуального шута и насмешника. Примеры: Панург Р В¦ Рабле, Меркуцио Р В¦ Шекспира, Тиль Уленшпигель Р В¦ Шарля де Костера, вплоть до Р В»Карлсона, Который живет на крышев•— Астрид Линдгрен. Ритуальная издевка над опошлением официального культа и символами государственности является неразрывным элементом любой высокой традиции. Характернейший пример такой санкционированного Р В»кощунствав•— - поведение юродивых и ветхозаветных пророков. Собственно говоря, евангельский сюжет про изгнание торгующих из Храма Р В¦ это типичная трикстеровская акция. 

Тенденциозность Т.Н. Энеевой отчетливо проявилось в ее анализе экспоната Я.Каждана (грубо сшитое из драпировочной ткани подобие хитона, к подолу которого приколота этикетка с надписью Р В»Одежда для мессиив•—). Эксперт однозначно указывает, что Р В»экспонат, выставленный Я.Каждан, следует рассматривать в контексте событий религиозно-культурной жизни нашей страны последних нескольких летв•— - как издевку над почитанием Р В»частицы Ризы Господней, привезенная в Россию в самом начале царствования дома Романовых и бывшая с этого времени едва ли не главной священной реликвией Кремляв•—. Однако, такая однозначность ничем не обоснована. Фигура мессии (Помазанника, Спасителя мира) и его ожидание традиционны для мировых религий: Машиах - иудаизма, Второе пришествия - Христианства, Скрытый Имам - шиитского направления Ислама, Будда Матрейя - Буддизма и т.д. Тема ожидания прихода Спасителя мира, а также полемика (богословская, в том числе) с такими ожиданиями веками пронизывает духовную традицию и художественное творчество. Сводить такою сложную и многоплановую  проблему к шаржу на клерикальные и монархические переживания вокруг одной из Христианских реликвий Р В¦ исторически неграмотно.

Выше уже указывалась на невозможность однозначного семантического толкования авангардного искусства: экспонат, который был бы кощунством в пространстве Храма, в контексте художественной выставки может означать напоминание об актуальности проблемы духовного выбора, всегда связанного с темой ожидания Спасителя. Но в пространстве Храма кощунством будет и экспонирование полотна Александра Иванова Р В»Явление Христа народув•—. 

В дальнейшем эксперт пытается перечислить различные смысловые прочтения экспонатов, но выделяет только ему угодную интерпретацию, обвиняющую авторов в кощунстве. Однако, проделав нужные ей рассуждения, Т.Н. Энеева не может аргументировано показать, почему кощунство является признаком возбуждения вражды или ненависти. Известно, что очень многие догматы одних религиозных объединений воспринимается иными как кощунство. Для иудаизма Р В¦ кощунством является  признание Иисуса мессией; для иудеев, мусульман и многих протестантов кощунство Р В¦ поклонение иконам и статуям святым. Некоторые группы ранних христиане, едва перестав быть гонимыми, сами стали крушить и уродовать статуи античных богов.  В Средние века публично сжигали Талмуд Р В¦ как проявление кощунства по отношению к христианству, а во время Реформации Р В¦ протестанты, сражаясь Р В»с идолопоклонничествомв•—, разбивали статуи в католических церквях. Восприятие иного отношения к святыням конкретной религии как кощунства, а кощунства Р В¦ как оскорбления религии, государства и народа, это давно пройденный современным европейским обществом  путь. Тяжелый и кровавый опыт религиозных войн и преследований инквизиции заставил европейские народы перейти к веротерпимости, к толерантности. Уже четверть тысячелетия (кроме периодов тоталитарных режимов), как в большинстве европейских стран установился принцип, позволяющий теологические и культурные манифестации, которые не вторгаются во Р В»внутреннее пространствов•— тех конфессий, приверженцев которых они могут задеть.

Странным является и ссылка в официальной экспертизе на Р В»прямые пророчества перед революцией св. прав. Иоанн Кронштадскогов•—. Это еще раз показывает, что эксперт настолько находиться под впечатлением собственных религиозных воззрений, что исходит в своем анализе только из определенных национально-религиозных и теологических схем и как кощунство и враждебные происки воспринимает то, что выходит за их пределы.

С этой точки зрения более подробный разбор экспертизы Энеевой не имеет необходимости, поскольку эксперт за любым элементом представленных работ видит покушение на Церковь, государство, народ и религию. А всех их вместе воспринимает, как  Р В»массированный удар по православию и христианству вообщев•—. Собственно говоря, если бы выставка и содержала откровенный призыв к отказу от религии и критике всей религиозной символике, то это было бы естественным правом гражданина на манифестирование антиклерикальных взглядов. Однако, общее содержание выставки, даже в описание Энеевой, говорит не о нападках на религию или Церковь (в ее теологическом, а не социальном) аспекте, но только о неприятии некоторыми авторами использования религии для обоснования подавления личности, человеческой свободы.

В современной политологии общим местом является описание трех форм тоталитаризма (в обиходе, обобщенно Р В¦ фашизма): 1) собственно фашизм (и нацизм), 2) коммунизм, 3) радикальный религиозный фундаментализм.  Именно в этом смысл экспоната № 9 (А.А.Дорохов Р» начале было словов•—). В настоящее время Католическая Церковь официально покаялась за преследования, совершенные инквизицией. Однако, даже обличение жестокостей и духовного гнета, проводимого церковью, которое уже свыше двух столетий является общим местом европейской мысли, воспринимается Энеевой, как Р В»прямая клеветав•— на христианство, причем, клевета, Р В»сделанная в адрес Православной Церкви и православных людей, как в России, так и за рубежомв•—.

Стиль откровенно политического доноса, свойственного периоду тоталитарной диктатуры, напоминает следующий ответ эксперта: Р В»Непосредственных призывов к каким-либо негативным действиям в данном экспонате не содержится. Но самый, достаточно дерзко выраженный, негативизм по отношению к некоторым аспектам государственной политики, конечно, имеет целью как-то воздействовать на тревожащие автора процессы (сближения церкви и государства) и, возможно, воспрепятствовать имв•—. Здесь уже идет поиск политической крамолы. Комически выглядит обличение Р В»дерзостив•— в работе художника. Очевидно, эксперт исходит из нерасчлененности лидера государства - от государства,  государства Р В¦ от церкви, а единственной некриминальной оказывается позиция политического и эстетического конформизма.  Даже художественная полемика с Достоевским (при анализе экспоната № 11,  В.В.Щечкин  Р В»Непротивление злу насилияв•—) и его, кстати, с канонически церковной точки зрения очень сомнительной, Р В»историософиейв•— расценивается, как Р В»высказывание, содержащее клевету и уничижениюР• несет активно разрушительную психологическую энергиюв•—. Энеева спорит с трактовкой творчества Достоевского, сделанной Лениным, выходя в своем споре на широкие обобщения на предмет оскорбления России и ее народов. Однако работы Ленина изучаются в ВУЗах, ранее изучались даже в средней школе.  Никто не пытался и не пытается привлечь к уголовной ответственности за это. 

 Искусствоведческая экспертиза, проведенная специалистами в области древнерусского искусства экспертами Козловой Ю.А. и Бекеневой Н.Г., которые Р В»при проведении исследования использовались методы формального и иконологического искусствоведческого анализа (их суть и содержание раскрыты выше)в•—. В данном анализе уже содержалась оценка проблематичности применимости этих методов к работам в стиле авангарда. 

Давая отзыв на экспонат № 4 (А.А. Зражевская Р Р€Не сотвори себе кумираР В¤) эксперты видят в нем Р В»издевательское отношение не только к ценностям православия, но и к основополагающим ценностям европейской цивилизации, современного мирав•—. Уже отмечалось насколько органична полемика с рутинизацией поклонения иконам для европейской культурной традиции. В экспонате № 3 (А. Косолапов Р Р€Кока КолаР В¤ (This is my blood)  эксперты видят Р В»сознательное провоцирование зрителей на ответную враждебную реакцию, на агрессивное действие на религиозной почвев•—. Не являясь юристами, эксперты Р В¦ специалисты по древнерусскому искусству Р В¦ полагают, что если произведение вызывает религиозно мотивированное неприятие (вражду) у ряда зрителей к автору, то это и есть разжигание религиозной вражды, что нелепо с точки зрения буквы и духа закона.

Козлова Ю.А. и Бекенева Н.Г., как и Т.Н. Энеева, воспринимают любую текстовую полемику с канонической церковной иконографией как отрицание христианской церкви и издевательство над ней. Р В»Дерзостьв•— художественной идеи и у них также является доказательством преступного намерения. Их трактовка визуального ряда не отличается от трактовки сделанной Т.Н. Энеевой. Художественную полемику с известным портретом Достоевского работы Перова они воспринимают, как оскорбление Р В»русского реалистического искусства в целом и к деятельности основателя Третьяковской галереи, по заказу которого был написан этот портрет. Совершенно очевидно оскорбительное истолкование традиционных для русских эстетических, художественных и духовных ценностейв•—. Эксперты, очевидно, не приемлют любое отступление от живописных стандартов 120-летней давности и используют экспертизу для сведения счетов с художественными оппонентами. Они идут на немотивированные обобщения, считая полемику со Р В»школьным восприятиемв•— образов Р В»русскойв•— культуры стремлением Р В»оскорбить национальные и религиозные чувства, тем самым способствовать разжиганию конфликтов на конфессиональной и национальной почвев•—. В данном случае мы имеем дело с типичным поведением людей с тоталитарным сознанием, когда искусствоведческие разногласия пытаются разрешить составлением политического доноса,  по духу соответствующему эпохи Р В»борьбы с космополитизмомв•—. 

     Этнографо-религиоведческая экспертиза, проведенная экспертом Цеханской К.В., исходит из смешения общественного неприятия агрессивных и провоцирующих произведений искусства и уголовно-правовым преследованием за них. Но принцип правового государства и состоит в том, чтобы защищать права художественных меньшинств на законное самовыражение, даже если большинство не воспринимает или отрицает формы такого самовыражения.  Приведенные Цеханской примеры извращают правовую суть рассматриваемой проблемы.

Приведенные экспертом рассуждения о наказании в США за осквернение госсимволики не опираются на фактическое положение дел. Согласно справке, приведенной выдающимся отечественным специалистом в области конституционного права, бывшим консультантом Конституционного Суда Российской Федерации, профессором Московской Государственной Юридической Академии Вилем Алексеевичем Кикотем, в США Р В»победила тенденция признания конституционности различных форм поведения, выражающего критическое отношение к властям, их внешней или внутренней политике (ношение черных повязок на плече в знак протеста против военных действий США во Вьетнаме; оккупация афроамериканцами школ "только для белых", как протест против расовой дискриминации, и т.п.) и к государственным символам. Когда в 1984 г. некий Джонсон в ходе политической демонстрации сжег флаг США и суд в Техасе приговорил его к штрафу (2000 долларов), Верховный Суд США отменил приговор как противоречащий Первой поправке к Конституции США, которая запрещает Конгрессу издавать законы, в частности, ограничивающие свободу слова или печати. Толкуя это положение, Верховный суд США отметил:

в•–         что поведение человека может быть наказуемым, если власти при этом не стремятся подавить его право на самовыражение,

в•–         что целью конституционной свободы слова является поощрение, а не ограничение дискуссии,

в•–         что неодобрение окружающих (даже большинства) не может служить основанием для подавления свободы самовыражения, так как надо защищать права и интересы меньшинства граждан,

в•–         что защита флага, как и любого символа национального единства, является конституционно недопустимой целью, ибо такая защита именно тогда лучшим способом осуществляет свою благородную цель, когда вызывает беспокойство, создает неудовлетворенность или даже возбуждает гнев, и т.д.

Отвергнув позицию меньшинства своих членов, Верховный Суд США вслед за фактической отменой упомянутых законов штатов в 1990 г. признал противоречащим Конституции США и федеральный закон, криминализировавший акт публичного сожжения или осквернения флага США, признав, что наказуемость такого деяния "уменьшает богатство содержания той свободы, которая обеспечивает этому символу такое уважение".

Подобное отношение к государственным символам (гимнам, гербам, знаменам, а также к изображению глав государств) характерно для большинства цивилизованных и демократических правовых государств. Или это политически нейтральные символы (канадский кленовый лист, ливанский кедр, мелодии и тексты национальных гимнов многих народов и государств и т.п.) или традиционный символ, когда-то давно обозначавший грозную власть над "своим" народом, угрозу другим народам и т.п., но давно утративший такое значение и свой первоначальный смысл, ставший нейтральным и всеобще уважаемым, как например, гербы, изображающие хищных зверей, птиц и т.п.в•—.

Таким образом, ссылки эксперта на преследования американских диссидентов в обосновании необходимости преследования Р В»осквернителейв•— символов культа несостоятельны. 

В России закон защищает государственную символику от осквернения, но не ограничивает художественное самовыражение. Запрет на прокат фильма Р В»Последнее искушение Христав•— в Греции и Италии был сделан особыми актами государственной власти, но речи не могло быть о преследовании его прокатчиков до факта запрета. Распространение видеокассет с этим фильмом не запрещалось. Организаторы выставки Р В»Осторожно, религия!в•—, как известно, не были осведомлены о запрете ее публичной демонстрации.

Наиболее вопиющим примером некомпетентности эксперта является его следующие утверждение в отношении выставки: Р В»по своим техническим приемам, то есть по способу выражения основной идеи (в рассматриваемом случае - идеи издевательской агитации против архетипов и символов православия и русской культуры)в•—.       

Слово "архетип" происходит от двух греческих слов: агсhе - начало и tyроs - форма, образец. В позднеантичной философии оно использовалось для обозначения прообраза, идеи. В  современный гуманитарный обиход понятие Р В»архетипв•— ввёл ученик Зигмунда Фрейда, Карл Густав Юнг (1875-1961), который обозначал этим термином некие первичные врожденные структуры коллективного бессознательного, архаический психический "осадок повторяющихся жизненных ситуаций, задач и переживаний человека. Под воздействием проблемной, кризисной ситуации личной или социальной жизни происходит, по Юнгу, бессознательное оживление и воплощение соответствующего архетипа. При этом данный процесс имеет спонтанный, принудительный, демонический характер. Именно "архетипическая" матрица, априори формирующая деятельность фантазии и творческого мышления объясняет существование повторяющихся мотивов в мифах, сказках разных народов, "вечных" образов мировой литературы и искусства. Все наиболее известные идеи Юнга об архетипах (1919 г.), коллективном бессознательном (1916 г.) и индивидуации (1916 г.) Р В¦ строятся па представлениях, характерных для психологии и биологии XIX века и в настоящее время признанных ошибочными. Они могут представлять определенный интерес с метафизической или философской точки зрения, но современные исследования в когнитивной и неврологической области не дают абсолютно никаких независимых свидетельств в пользу достоверности этих утверждений Юнга. Ныне известно, что человеческая психика и мозг имеют куда более сложное строение, чем те модели, которые Юнг изучал, будучи студентом медицинской школы сто лет тому назад.

Использование экспертом понятия Р В»архетипв•— некорректно и не соответствует первоначальному и строгому значению, которое дал этому понятию его создатель Р В¦ Карл Юнг. Архетип по Юнгу Р В¦ есть нечто врождённое и априорное, присущее каждому жителю Земли. Поэтому выражения типа Р В»национальный архетипв•— или Р В»архетип национальной культурыв•— абсолютно некорректны и бессмысленны. 

Необходимо отметить, что, вводя понятие Р В»архетипв•— и прославляя Р В»мифв•—, Юнг мечтал создать новую религию (в противовес историческому христианству), Р В»незаметно превратить Христа снова в пророчествующего бога винав•— (Переписка З. Фрейда и К. Юнга). Поэтому и с точки зрения защиты христианства и православия использование учения Юнга неправомочно. 

Применяя модный термин Р В»архетипв•—, эксперт, скорее всего, вкладывает в это понятие собственные представления, имеет в виду некие культурно-психологические стереотипы, которые всегда этнически и исторически локальны. Вменять их целому народу как некую фатальную данность Р В¦ чисто идеологическая конструкция, основанная на внеисторическом представлении, что каждый народ возникает с уже изначальном заданными морально-психологическими качествами.

Эксперт счел возможным использовать в качестве методологической основы своих выводов Р В»объективное раскрытие содержания этно-религиозного архетипа русского народа на примере его отношения к словесным и живописным образам Иисуса Христа и святых, воплощенных в тексте Евангелия и в православном иконописном канонев•—. 

Вышеуказанная информация об архетипах очевидно указывает на невозможность объективного анализа проблемы архетипов. Укажем еще на одно обстоятельство Р В¦ даже наиболее верное православной традиции восприятие иконописного канона русским народом делится на почитание образцов, признаваемых только старообрядцами, и на канонические правила, введенные в конце 17 века.  Наиболее распространенный вариант современной православной иконы основан на русском академическом стиле, возникшем под сильнейшим влиянием итальянской живописной школы, как она сформировалась в 19 веке.      

Эксперт совершенно искренне считает профанизацию сакральных символов и образов религии  преступлением, не понимая, что в таком случае закон должен преследовать не только издателей альбома карикатур Жана Эффеля Р В»Сотворение мирав•—, постановщиков  одноименного кукольного спектакля в театре Образцова, но и издателей романа Михаила Булгакова Р В»Мастер и Маргаритав•—, постановщиков спектаклей и фильмов на тему этой книги, издателей рассказа Леонида Андреева Р В»Иуда Искариотв•—, романа Э. Ренана Р В»Жизнь Иисусав•— и т.д. Эксперт явно не представляет себе ситуации легального существования мировоззрения, отвергающего религиозные символы и тексты, резко критически относящегося к ним. Более того, для него преступна сама идея полемики с религией и ее символами, а также критика феноменов, знаковых для национализма, в данном случае русского.

Однако законность полемики с любой идеологией прямо предусмотрена Конституцией Российской Федерации, гарантирующей идеологическое многообразие (статья 13) и запрещающей цензуру (статья 29), в том числе, и полемики с использованием художественных образов.   Согласно статье 44 Конституции Российской Федерации, каждому гарантируется свобода художественного творчества. 

Мнение эксперта, что Р В»как только выставка Р Р€Осторожно, религия!Р В¤ была окончательно смонтирована в выставочном зале им. академика Сахарова и открыто предложена на суд общественного мнения как стационарная экспозиция,  с предельно явной концептуальной программой - с этого момента все представленные на ней материалы обрели статус издевательски-кощунственных экспонатов, целенаправленно оскорбляющих чувства православных верующихв•— - основано на превратном понимании как закона, так и принципов современного искусства.  Уже отмечалась невозможность однозначной объективной трактовки всей совокупности произведений актуального искусства, экспонированных на выставке.

Тоже относиться и к пониманию правового аспекта проблемы Р В¦ естественная защита законом граждан от преследований, дискриминации (и их обоснований) по признакам расовой, национальной и религиозной принадлежности, а именно это и предусмотрено нормой 282 статьи УК в редакции, действующей на момент совершения деяния (январь 2003 года), не является формой уголовной защиты их религиозных или иных идеологических воззрений, как бы они не были дороги конкретным людям.

Очень важно отметить, что защита от преследований по групповому признаку Р В¦ важный демократический принцип, созданный для защиты меньшинств. В этом смысле необходимо отличать такой подход от законодательной защиты господствующей идеологии или религии. 

Широко известным и, вместе с тем, наиболее вопиющим примером уголовного преследования  художника за Р В»кощунственное произведение искусствав•— в современном мире является  вынесение  лидером  Исламской революции аятоллой  Хомейни смертного  приговора  британскому писателю Салману Рушди, автору Р В»Сатанинских стиховв•—.

С точки зрения К.В. Цеханской: Р В»все экспонаты выставки Р Р€Осторожно, религия!Р В¤, которые оказались доступны визуальному ознакомлению, ни по форме, ни по содержанию не могут подлежать эстетическим характеристикам как таковым. По своим техническим приемам, то есть по способу выражения основной идеиР•. весь выставочный материал полностью соответствует принципам так называемого Р Р€концептуального искусстваР В¤, целью которого является переход от создания художественного произведения к воспроизводству идей-концептов, инспирируемых в сознание зрителей через систему вербально-предметного ряда.  Слово Р Р€искусствоР В¤ в данном случае является лишь терминологическим понятием, обозначающим так сферу агрессии называемых идей-концептов, главная функция которых состоит в полном отказе от традиций художественного творчествав•—.  Из этого высказывания эксперта следует, что он, во-первых, неправомочно сослался на искусствоведческие методики, в частности, Вёльфлина и Панофского, поскольку они относятся только к безусловно эстетическим феноменам, а эстетическое содержание аннотируемых произведений он категорически отрицает.

Во-вторых, очевидно, что эксперт исходит из принципиального отрицания концептуального искусства как такового, любое произведение которого воспринимается как агрессия. Таким образом, каждое произведение актуального или концептуального искусства, представленное эксперту, будет оценено как проявление агрессии.

Эксперт искренне считает, что: Р В»искусство, как предметно-образное выражение идей, может напрямую служить преступным целям.  То есть  Р В¦ преступление по своей форме может носить характер искусства, в том числе изобразительного искусствав•—. Это значит, что показ кинофильмов, снятых, допустим, при нацистском режиме, является для него уголовно наказуемым преступлением. В своем анализе текста К.В.Цеханская исходит из антиконституционного требования введения Р В»духовнойв•— цензуры, считая что Р В»открытая демонстрация подобного [критического] отношения к религии обществу, исповедующему определенные духовно-религиозные ценности безусловно должна быть наказуемав•—. В обоснование этого приводится абсурдное приравнивание антиклерикализма, который, возможно, присутствовал как идея в ряде произведений - к проявлению Р В»религиозного экстремизмав•—. Необходимо отметить, что именно для религиозного экстремизма характерно неприятие любого инакомыслия, требования уголовного преследования всех, чьи мировоззренческие и эстетические взгляды не соответствуют господствующей идеологии.

Мы уже отмечали, что такова практика тоталитарных и фундаменталистских режимов. Талибы взорвали древние статуи Будды, поскольку сочли их, говоря словами Цеханской, кощунством против Р В»духовно-нравственных убежденийв•— и Р В»сакральныхв•— устоевв•— большинства афганского народа.

Отметим и крайне ненаучное восприятие экспертом событий российской истории. Для Цеханской Р В»вся национальная история состоит из великих военных побед, напрямую связанных в русском самосознании с заступничеством Божьей Матери. Эта помощь шла через соборные молитвы иконам Владимирской, Смоленской, Курской, Казанской Божьей Матери...в•—. Во-первых, далеко не вся русская история состоит из великих военных побед, например, падение Севастополя, сделавшее неизбежным отмену крепостного права и великие реформы Александра Второго, сыграло для подъема русской социальной и духовной жизни не меньше, а возможно и больше, чем победа над Наполеоном. Во-вторых, далеко не для всех русских военные победы в  Великой Отечественной войне связывались с заступничеством Божьей Матери. Представление о том, что русский народ получал помощь на войне через Р В»соборные молитвыв•— выдает чисто клерикальный, принципиально расходящейся с научной картиной мира подход эксперта. 

Социально-культурная экспертиза, проведенная экспертом Марковой Н.Е., по ее собственным словам основана на определении П.А. Сорокиным культуры, как единства, Р В»все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную ценностьв•— и определение ценности, как Р В»основы и фундамента всякой культурыв•— (П.А.Сорокин, Р В»Кризис нашего временив•—). Далее делается вывод, что Р В»в  российском обществе базовая система ценностей основана в значительной части на христианских заповедях. Православие с его веротерпимостью и глубочайшей духовностью всегда было преобладающей религией в Российском государстве. Благословляя брак, семью, рождение детей, оно способствовало укреплению важнейших государственных институтов и всегда выказывало крайне отрицательное отношение к нелегитимным формам полового поведения - блуду, содомии, гомосексуализму, разрушающим функции воспроизводства населенияв•—.  Это вывод Р В¦ не подкрепленное никакими научными данными заявление. Впрочем, темы: Р В»церковь и внебрачные связив•—, Р В»церковь и гомосексуализмв•—, Р В»церковь и педофилияв•— - слишком взрывчатые для публичного обсуждения и должны находится за рамками данного дела. Достаточно, отметить, что историки не подтверждают тезис об однозначном отказе священников и монахов от Р В»нелегитимных форм полового поведенияв•—. 

В целом вывод эксперта носит характер чисто идеологической манифестации, с глубоким подтекстом, имеющего характер откровенной гомофобии (вражды и ненависти к сексуальным меньшинствам). Напомним, что гомофобия может рассматриваться, как возбуждение ненависти или вражды по гендерному признаку. Не напрасно российское законодательство отменило преследование сексуальных меньшинств, введенное Сталиным. Принципиальное и очень строгое отвержение гомосексуальности характерно для всех традиционных авраамических религий: иудаизма, христианства и ислама Р В¦ и поэтому никакого проявления Р В»геополитического Р В»своеобразия России в таком запрете нет.    

Современной социологии и культурологи известно, что для русской православной традиции характерно четкое размежевание между сферой должного, где до октября 1917 года господствовали установки на христианские заповеди (затем это место занимали различные модификации коммунистической идеологии, а после 1990 года началось внедрение  ценностей демократического правового государства). Параллельно со сферой должного русский менталитет принимал сферу сущего Р В¦ т.е. действительность, где действуют, исходя из совершенно иных ценностей, очень часто вполне профанных. Эксперт исходит из давно устаревшего, репрессивного в своей основе взгляда, свойственного Р В»реакционно-романтическомув•— (иначе - Р В»консервативно-революционному) направлению, согласно которому существует некая целостная нормативная, Р В»правильнаяв•— культура (иногда ее называют примордиальная традиция) и есть враждебные ей Р В»контркультурыв•—. На самом деле, действительность куда сложней. Этой теме посвящена дискуссия, которая длится в академических кругах многие десятилетия. Но можно со всей очевидностью утверждать, что даже в традиционалистском, достаточно культурно однородном обществе, ценности аристократической культуры (субкультуры) в значительной степени отличались от реальных ценностей народной (крестьянской) субкультуры. Современная культура промышленно развитого общества дифференцирована значительно больше и фактически представляет собой конгломерат различных субкультур, в том числе молодежной, армейской, этнических меньшинств. Очевидно, что социокультурная атмосфера в мегаполисах и в небольших городах необычайно сильно отличается, даже при совпадении этнического и конфессионального состава населения. Едино только внешнее прокламирование приверженности Р В»базовым ценностямв•—. Например, в США одни и те же библейские тексты и нравственные ценности, которые очень глубоко переживались, воспринимались в 19 веке совершенно различно. Так например, набожная часть негритянского населения, интерпретируя библейские описания, соотносила себя с евреями в египетском и вавилонском рабстве, а набожная часть белых поселенцев из Англии и Германии, актуализируя для себя Священное Писание, также в какойР В¦то степени соотносила себя с еврейской историей, но уже в качестве иудеев, изгоняющих язычников из Святой земли.  Формально же и те, и те были христиане-протестанты, в своем большинстве - баптисты.  Известно также, какой огромный вклад в демократические реформы, гуманизацию общественной жизни и развитие культуры в США в 60-70-е годы внесли выходцы из Р В»молодежной контркультурыв•— - битники, затем хиппи. В тоже время, американские ультраконсерваторы (новые правые) поносили Р В»контркультурув•— за подрыв Р В»истинных американских ценностейв•—, и продолжают эти обвинения до сих пор. Эксперт однозначно провозглашает свое принципиальное неприятие постмодернизма (post-modernism), как направления, Р В»базирующегося на множественности идеологий, где все прежние ценности были подорваны и подвергнуты сомнениюв•—. 

Это высказывание эксперта свидетельствует, что он проводит знак равенства между ценностями и идеологией, и осуждает основополагающий для демократического государства конституционный принцип идеологического плюрализма.

Н.Е.Маркова проявляет моральный ригоризм,  относя, например, свободную любовь к Р В»нелегитимным удовлетворением половых потребностейв•—, наряду с зоофилией и некрофилией. Это значит, что эксперт придерживается крайне консервативных взглядов, с точки зрения которых, преступниками и извращенцами оказываются даже Ромео и Джульетта.  Маркова идет дальше в своих обобщениях: Р В»постмодерн в живописи, поэзии, музыке и литературе раскалывал, фрагментировал, расчленял реальность, уничтожал табу, переворачивал с ног на голову, демифологизировал мифы и разрушал сакральное. Бессмысленный и опасный хаос постмодернистского мира предлагалось преодолевать расширением подсознания, уходом в Р В»другуюв•— реальность при помощи наркотиковв•—. Это типичная логика фундаменталистского сознания Р В¦ отказ от Р В»каноническогов•— в искусстве несет разрушение морали и губит общество. Для эксперта в принципе неприемлема  Р В»постмодернистская, контркультурная система ценностей, выполняющая деструктивные социальные функциив•—. Следовательно, Маркова изначально тенденциозна в своем подходе к анализу Р В»идеологической принадлежности экспонатов выставки Р В»Осторожно, религия!в•—. Подчеркнем, не культурной, не художественной, но идеологической. Подобно фундаменталистам, она убеждена в том, что искусство должно обеспечивать защиту и поддержку Р В»истинной идеологиив•—. Особенно трогательно звучит ее опасение по поводу Р В»разрушения Р В»табув•— и Р В»демифологизации мифовв•—. Как известно, Р В»табув•— - полинезийское слово, обозначающее сверхъестественный запрет, свойственный для первобытных народов, а Р В»мифв•— - это вымышленное, придуманное, фантастическое сказание. Говоря словами того же Юнга, миф Р В¦ это разговор о внутренних душевных процессах на языка явлений реального мира, миф Р В¦ Р В»воодушевляющая архаически-инфантильная движущая силав•—, которая возбуждает в человеке Р В»вековую животную энергиюв•—. Споря с Фрейдом, Юнг, считавшим Тайную вечерю Р В»страшным людоедствомв•—, призывал Р В»сделать культ и священный миф -  пьянящим праздником радости, на котором человек обретает дух и святость животногов•—.  В таком случае, художник, который противостоит в своем искусстве Р В»архетипическим мифамв•—, как раз и отстаивает традиционные религиозные моральные принципы!

Показательно, что эксперт, полагающий себя ученым, и защищающим ортодоксальное христианство, выступает против разрушения дикарских предрассудков и откровенных вымыслов!

Анализируя экспонаты, Маркова каждому выносит стандартное обвинение  в Р В»дехристианизациив•—.  Для профессионального социолога и специалиста в области  культурологии - это странно, поскольку такое обвинение может быть предъявлено любому нецерковному художественному явлению. Более того, с точки зрения средневековых канонов церковного искусства, современные произведения Р В»религиозного искусствав•— наверняка  окажутся кощунственными и даже еретическими. Маркова выступает против Р В»дехристианизациив•— общества в принципе, хотя то, что она имеет ввиду, это - отход от традиционалистских установок, переход от мифопоэтического сознания к рационально-понятийному, то  Р В»разволшебствлениев•— мира, о котором еще 90 лет назад писал основоположник современной социологии Макс Вебер в своей классической работе Р В»Протестантская этика и дух капитализмав•—.

Разделение сфер мировоззрения и публичной жизни, естественный отход современных обществ от религиозных канонов, нарастающая рационализация и секуляризация Р В¦ это закономерное проявление той социокультурной дифференциации, которую классик социологии Эмиль Дюркгейм считал стержневым процессом всей человеческой истории.      

Эксперт не скрывает своего сильного эмоционального неприятия современного искусства, всего концептуализма, с которым, по его словам: Р В»художник окончательно запутывается в липкой паутине постмодерна, завладевающего его жизньюв•—. Это лишний раз подчеркивает его крайнюю тенденциозность.

Маркова упрекает авторов экспонатов в том, что знакомство с ними повергло свидетелей в Р В»культурный шокв•— (от столкновения с чуждой им культурой), однако современная жизнь часто дает повод для сильного раздражения представителей традиционного сознания. Именно поэтому часть верующих изолирует себя от многих проявлений современной цивилизации, отказываются смотреть телевизор, посещать зрелищные мероприятия, некоторые даже уходят в монастырь. Но это не значит, что остальные граждане должны подлаживаться под стандарты монашеских представлений! Посетители выставки были осведомлены об ее концепции, о том, с каким направлением искусства они столкнуться. И были вправе не подвергать себя шоку!

Необходимо отметить, что для многих граждан, причем не только атеистов, но и представителей религиозных конфессий, ощущение шока и сильнейшего раздражения могут вызвать проявления ортодоксальной религиозности, некоторые формы богослужения и монашеской жизни, которые с их точки зрения, являются проявлениями подавления личного достоинства и человеческого интеллекта, отступлением от тех форм отправления религиозного культа, которые представляются им истинными.

Атеисты и противники существующих культов имеют такое же право открыто распространять свои взгляды, как и приверженцы традиционных религиозных организаций. Поэтому, например, наряду с выставками религиозного искусства такое же законное право на существование имеют, допустим, выставки антирелигиозного плаката. Широко известное унизительное и оскорбительное определение религии и религиозным исканиям интеллигенции Р В¦ Р В»труположествов•—, сделанное В.И. Лениным,  является таким же неотъемлемым фактом идеологической жизни нашей страны, как и обвинения большевиков в служении антихристу, которые делали представители антибольшевистской религиозной и политической оппозиции. Популяризация соответствующих трудов Ленина и иных представителей воинствующего атеизма, например, Емельяна Ярославского абсолютно легальны в Российской Федерации. 

Конституционные принципы терпимости и идеологического плюрализма существуют именно для защиты общества от столкновения представителей различных культурных норм и обеспечения условий свободного соревнования различных идеологий.

Если подойти к проблеме с точки зрения обязательных для нашей страны международно-правовых норм, то в решении Европейского Суда по правам человека по делу Р В»Хендисайд против Соединенного Королевствав•—  (Series A, No. 24, от 7 декабря 1976 года) отмечалось, что Р В»свобода выражения мнения представляет собой одну из главнейших основ демократического общества, одно из основных условий для его развития и для развития каждого человека <...> Она применима не только к Р В»информациив•— или Р В»идеямв•—, которые получают положительный отклик или рассматриваются как неоскорбительные или нейтральные, но и к тем идеям, которые для государства или любой части его населения являются оскорбительными, шокирующими или нарушающими спокойствие. Таковы требования плюрализма, толерантности и терпимости, без которых не может существовать демократическое обществов•—.

Важно отметить, что принцип установления тождественности между ортодоксальной церковью и всеми, кто причисляет себя к данной религиозной конфессии, а также между религиозной конфессией и этносом, в котором данная конфессия наиболее популярна Р В¦ носит сугубо средневековый характер и полностью противоречит как современным социальным реалиям, так и демократическим правовым принципам, на которых основан конституционный строй Российской Федерации.

Результаты социально-психологической экспертизы, проведенной экспертом Абраменковой  В.В. предопределены тем, что эксперт полагает Р В»психолингвистическим и психо-семантическим анализом  названия выставки и ее графического символав•—. Путем научно не обоснованных, чисто спекулятивных заключений Абраменкова делает далеко идущий вывод, что: Р В»основная идея выставки, выраженная в ее названии, может быть сформулирована следующим образом: Религия (и прежде всего Р В¦ христианская, православная) как Р В»опиум для народав•— (т.е. дурман, наркотик и пр.), безусловно, является угрозой для личности и социальной общности (государства)в•—. Во-первых, организаторы выставки неоднократно публично заявляли, что задача выставки предупредить, как об опасности клерикализма, так и опасности агрессивного атеизма, что и выражает название. Во-вторых, даже если выставки и носила бы исключительно антиклерикальный, антирелигиозный характер, то вряд ли такую трактовку можно вывести из применения широко известного высказывания Карла Маркса насчет опиума. Во времена  Маркса опиум считался не опасным наркотиком, но постоянно применяемым в медицине успокоительным средством. Политический философ, каким был Маркс, безусловно, вправе был считать религию (доктрину, а не веру!) Р В¦ механизмом социально-психологической стабилизации общества. Неуважение к религии, проявляемое основоположником Р В»научного коммунизмав•— и большинства современных социалистических течений, вовсе не является намеренным оскорблением верующих, скорее - это проявление сочувствия к обществу, нуждающемуся в социально-психологическом Р В»обезболиваниив•—.

Эксперт возмущается Р В»символическим осквернениемв•— экспонатами Р В»высоко-гуманистическогов•— смысла ряда библейских высказываний. Можно с каким угодно почтением относиться к одному из важнейших таинств Христианства Р В¦ евхаристии, а именно, превращению (реальному или символическому у различных христианских церквей) вина в кровь Иисуса Христа, а хлеба (лепешки) Р В¦ в его плоть во время причастия, но невозможно придать ему гуманистический смысл в том значении, которое обычно придают понятию Р В»гуманизмв•— (учение о любви к человеку, уважению к его правам и свободам, которое обычно противопоставляется клерикализму). 

Кстати, можно с каким угодно пафосом нападать на экспонаты, совмещающие кока-колу с данным изречением, но необходимо отметить, что православная общественность полагает абсолютно допустимым присутствие во всех винных магазинах кагора с православными храмами, репродукциями икон и горящими церковными свечами на этикетках. Иногда сорт кагора так и называется - Р В»Церковныйв•—. Это не вызывает никаких обвинений в профанации святынь, хотя это кагор, как правило, покупается для обычных профанных пьянок!      

Далее, эксперт, Р В»исходя изР• краткого психо-семантического анализав•— утверждает, что Р В»основной смысл выставки, выраженный в ее названии и в ее графическом символе, однозначно содержит  отрицательные эмоциональные оценки и предуготавливает, предвосхищает, настраивает зрителей на  восприятие заведомо негативного содержания, т.е. формирует негативные социальные установки по отношению к религии, в особенности к православному христианству и к верующим православным христианам как большой (состоящей из нескольких десятков миллионов) социальной группе  населения Россиив•—. Но уже отмечалось, что вполне законное, например, для атеистов, негативное отношение к религии, не может означать негативного отношения к православным гражданам России. Точно такое же право на существование имеет позиция атеиста или представителя неправославной конфессии, которые искренне сочувствуют православным гражданам России, считая, что, выбрав православие, в качестве своего вероисповедания,  они совершили ошибку.  

Утверждения эксперта В.В. Абраменковой, названные Р В»психотехнический анализ. Психология воздействия/восприятия содержания экспонатов выставкив•—, однозначно выявляют ее предельную тенденциозность и выход за процессуальные рамки. Во-первых, следствие не поручало эксперту делать выводы об эстетическом уровне художников, об их творческих возможностях. Заявление о Р В»творческом бессилии в создании собственной эстетики порождает стремление паразитировать на опыте мировой художественной культуры, Р В»переосмысляяв•— ее в иронии, сарказме, пародированиив•— Р В¦ беспрецедентно. Оно указывает на принципиальную враждебность эксперта художникам-авангардистам, использующим достижения мировой культуры как основу своего творчества. Еще более скандальным являются замечания эксперта об искренности Ю.В.Самодурова и других лиц, их идеологических позиций и мотиваций, сделанных на основе анализа протоколов допросов. Фактически речь идет о незаконной медицинской экспертизе, причем проведенной в отношении свидетелей.

 Для  эксперта также типичны немотивированные обобщения, и когда что-то кажется ему непочтительным по отношению к христианской символике, то это обобщается до обвинений авторов выставки в Р В»формирования у посетителей отношения к христианству, как бесчеловечной идеологиив•—. Надо отметить, что у человека, оценивающего христианство с точки зрения его исторического опыта, включая крестовые походы, расправы с еретиками, ведовские процессы, поддержка клиром авторитарных и тоталитарных режимов, вполне может создаться представление о христианстве Р В»как бесчеловечной идеологиив•—. Необходимо отметить, что такое представление было доминирующим в государственной идеологии и многих произведений советского искусства в течение 70 лет Р В¦ с 1918 по 1988 годы. 

Рассуждая о кощунстве художников, эксперт подменяет иконы их художественным изображением. Выводы эксперты о чудовищности ассоциирования Церкви с блудом показывает незнание Абраменковой истории христианства. В книгах Ветхозаветных пророков (богодухновенных по представлениям всех Христианских Церквей), постоянным рефреном идет сравнение богоизбранного народа и Церкви Ветхозаветной с блудницей (например, в книгах Пророков Осии, Иезекииле). Иногда сила пророческой метафоры доходила до сравнения с блудницей отдающейся ослам.  Протестантская публицистика постоянно уподобляла  Римский Престол Р В»вавилонской блудницев•—. Аналогичные выпады делались старообрядцами, начиная с протопопа Аввакума - в отношении Р В»никонианв•—, представителями Катакомбной и Зарубежной Православных церквей Р В¦ в отношении Московской Патриархии. Таким образом, ассоциирования Церкви и блудницы Р В¦ типический полемический прием в церковной истории.  И делать на основе этого вывод о намерении художников унизить таким образом достоинство христиан абсолютно неправомочно.

Эксперт считает необходимым приравнять религиозную символику к правовой защите  государственной символики, объявив ее Р В»национальным достояниемв•—. В принципе, такое возможно, и в настоящее время встречается в практике теократических государств (с законодательством на основе фундаментализма или превративших религию в государственную идеологию), но существующее законодательство этого не предусматривает, поскольку это противоречило бы статье 14 Конституции Российской Федерации, провозглашающей Россию светским государством.

В.В.Абраменкова под видом экспертизы приводит свою публицистическую аргументацию в пользу такого изменения законодательства. Эксперта раздражает даже употребление англоязычных слов, которое интерпретируется как Р В»уничижение родного языка и русской культуры, предпринятые, что особенно цинично,  для русскоязычной аудитории  в центре столицы Россиив•—. Очевидно, что в данном случае экспертиза используется для борьбы с идейными оппонентами. Утверждения эксперта, что Р В»древнейший архетипический пласт сознания Р В¦ почитание предковв•— совершенно не мотивированно. Это не Р В»архетипический пластв•—, а просто традиция.

Выводы эксперта о заявленных в материалах дела позициях Р В»директора Сахаровского центра Ю.Самодуровав•— построены на немотивированных утверждениях, что, якобы  существует только одна позиция, однозначно интерпретируемая как Р В»православнаяв•—, а все остальные позиции ей не соответствуют. Таким заявлениям противоречит вся церковная история, наполненная богословской полемикой.   

СоциальноР В¦психологический  анализ групповой динамики объединения (коллектива) организаторов и участников  выставки, сделанный В.В. Абраменковой, исходит из того, что антицерковная деятельность (точнее, то, что представляется таковой экспертом) является синонимом антисоциальной деятельности. Но для светского государства с большими атеистическими традициями Р В¦ это совершенно не так. Логика эксперта аналогична логике сторонников государственной защиты господствующей идеологии и религиозных фундаменталистов, считающих, что оскорбление представлений (и предрассудков) большинства Р В¦ преступно.

Совершенно незаконным, необоснованным и оскорбительным является вывод эксперта об Р В»узком эгоизмев•— художников,  о том, что сообщество художников, даже объединенных общей идеей и имеющих авторитетных лидеров,  Р В»имеет тенденцию развития в криминальное сообщество, опасное для социума и для самих ее членовв•—. Если отойти от тенденциозных нападок эксперта на художников-авангардистов, и посмотреть на проблему теоретически, то под данное экспертом определение Р В»криминогенное объединенияв•— подпали бы импрессионисты; художники-Р В»передвижникив•—; французские романтики; русские символисты, начала 20 века, объединенные Вячеславом Ивановым; Александра Бенуа и объединение Р В»Мир искусствав•—; сюрреалисты; ЛЕФ Владимира Маяковского. Фактически любое новое направление в современном искусстве начиналось с возникновения сообщества, объединенных общей идеей и даже манифестом, имеющих ярких харизматических лидеров.  Схожий путь, кстати, прошли и последователи Юнга. 

К сожалении, необходимо отметить, что попытки эксперта докопаться до Р В»подлинных убежденияхв•— авторов экспозиции, его выводы об их неискренности, Р В»эгоизмев•— и потенциальной криминальности Р В¦ достойны следователя политической полиции. 

Заявление Абраменковой о том, что экспонаты пробуждают Р В»к действиям против русской нациив•— ничем не аргументировано.  Эксперт стремится доказать, что содержание экспозиции пробуждает к агрессии против художников. Но из этого делается абсурдный вывод о том, что Р В»содержание как всей выставки в целом, так и  ряда ее экспонатов в отдельности и в концептуальном взаимодействии между собой, направлено на побуждение к действиям против Русской Православной Церкви, ее служителей и верующих христиан. Некоторые экспонаты выставки могут быть достаточно определенно расценены как провоцирующие на активные действия против православного христианского мировоззрения, против Русской Православной Церкви и священнослужителейв•—. Так, что непонятно Р В¦ если художники вызвали агрессию Р В»на себяв•—, как при этом они организовывают выступление против Церкви?!

Совершенно ненаучным является вывод эксперта Абраменковой В.В. (в порядке ч.2 ст.204 УПК РФ) о Р В»естественной религиозности каждого ребенка как его стремлению к высшему, как потребность  жизни по совести, в гармонии с миром, является условием его полноценного личностного развития. Она существует относительно независимо от религиозности родителей и семьи в целом. Отсюда для ЛЮБОГО ребенка экспонаты и образы выставки несут угрозу его физическому, психическому и нравственно-духовному развитию и здоровью. Посещение выставки есть отвращение ребенка от национальных святынь, исторической памяти  социума, ощутимый удар по его личностному и нравственно духовному развитию и здоровьюв•—. Такой вывод эксперта не подкреплен фактическими доказательствами, в частности, не проводился опрос детей и подростков, посещавших выставку. Утверждение эксперта об изначальной религиозности человека Р В¦ ненаучный и неподкрепленный никакими реальными явлениями. Современная наука не знает феномена генетически обусловленной предрасположенности ребенка к определенному мировоззрению или моральным нормам.  

 Эксперт использует поручение следствия для выражения своего радикального антизападного настроения, считая недопустимым: Р В»опору на западные ценности,  навязывание англоязычной псевдокультуры и образа жизни,  агрессивную экспансию сомнительных образов и Р В»развлеченийв•—, использование латинского алфавитав•—. На деле эксперт сам стремится нанести оскорбление англоязычной культуре, имеющей более чем 1600-летнюю историю, что должно быть известно Абраменковой как филологу по образованию.

Совершенно абсурдны попытки обвинить художников в Р В»активной деморализации и  сексуализации детского сознания (интеллектуальном растлении).   В этом случае эксперт опять использует экспертизу для обоснования своего неприятия любого изображения обнаженного тела, доступного Р В»для ребенка, особенно для мальчиков предпубертатного и пубертатного возрастав•—. Однако в экспозиции любого художественного музея есть изображения полностью или частично обнаженного тела, в том числе по соседству с произведениями на религиозные сюжеты, или непосредственно Р В¦ как элемент таких произведений. Классическим примером такого произведения является Р В»Явление Христа народув•— Александра Иванова и эскизы к этой работе, насыщенные изображением обнаженных подростковых фигур, под которые отведен целый зал Третьяковской галерее. В том же ряду находятся многочисленные версии на тему мучений Святого Себастьяна или известнейший фрагмент Р В»Сотворения Адамав•— Микельанжело Буонаротти. Эти произведения со времен Ренессанса связывают с олицетворением гомоэротики, но никому не придет в голову считать их экспонирование растлением детей и подростков.

Утверждение эксперта о том, что Р В»некоторыми экспонатами выставки осуществляется демонизация и активная танатизация детского сознания (от греч.танатос Р В¦   олицетворение смерти)в•—, последствием которого эксперт считает возможность Р В»одержимость бесамив•— - шокирующее абсурдно и ничем не мотивированно!

Оно свидетельствует, что эксперт Абраменкова исходит из такой фантастической картины мира, где существуют демоны и бесы! 

 Эксперт обвиняет художников в том, что их произведения Р В»настойчиво внедряют в сознание детей и молодежи темы смерти, умирания, никчемности жизнив•—, но как раз именно православию в его ортодоксальной форме более всего свойственна идея мироотреченности. Углубленность  христианства в целом в тему смерти Р В¦ общеизвестная вещь.

Вывод эксперта о том, что в Р В»экспонатах выставки Р В»Осторожно, религия!в•— получило свое яркое, и может быть, предельное воплощение  циничная  деморализация детского сознания и дегуманизация детства в современной Россиив•— Р В¦ бездоказательное обобщение идеологического характера.  В том же ряду находиться огульное обвинение Р В»средств массовой информации, к которым эксперт относит Р В»и выставки, подобные подэкспертнойв•— в негативных проявлениях общественной жизни. Считать, что камерная выставка и работы художников, выставляющиеся на сравнительно малопосещаемых экспозициях, несут ответственность за глубокий кризис российского общества Р В¦ это самоочевидная нелепость.

 Можно утверждать, что эксперт В.В.Абраменкова пользуется поводом экспертизы, чтобы бездоказательно обвинить организаторов выставки в тех сложных и драматических явлениях, которые испытывает российское общество в последние десятилетия.

Обощая тексты экспертиз, можно сказать, что все эксперты являются носителями неотрадиционалистского сознания, для которого в разной степени характерно неприятие научной картины мира, радикальный моральный пуризм, о тождественности национального и религиозного, национального и государственного, вера в чудеса, мистические силы, вмешивающиеся в исторические процессы. Неотрадиционализм, как правило, питает идеологию религиозного и национального фундаментализма  (в более умеренной форме Р В¦ религиозного интегризма).  Эксперты использовали поручения следствия в качестве предлога для публичного заявления своего резкого неприятия современного концептуалистского искусства, конституционных принципов светского деидеологизированного государства, критического отношения к конкретным действиям церкви, своей приверженности средневековой системе Р В»табув•— и Р В»сакральностив•— общественных институтов. Для неотрадиционализма характерно упрощение картины мира, отрицание естественности социально-культурной Р В»мозаичностив•— современного общества, восприятие критики элементов якобы существующей Р В»изначальнойв•— национально-религиозной традиции как покушение на основы общества и государства.

Следствие поручило экспертизу людям, заведомо и в резкой форме отвергающих те формы искусства, которые им поручили оценить, свойственные современному демократическому обществу толерантность и плюрализм, признание законных прав идеологического и эстетического меньшинства. Эксперты в четкой и недвусмысленной форме высказались о личном неприятии ими личностей организаторов выставки, которые воспринимаются ими как олицетворение разрушительных процессов в российском обществе. Эксперты выразили отрицание права критиков религии на свое Р В»автономноев•— культурное пространство, столь же легальное, как Р В»автономноев•— культурное пространство действующих в России мировых религий. Стремление организаторов выставки ограничить сферу демонстрации неоднозначных художественных произведений рамками небольшой специализированной выставки (т.е. достаточно Р В»локальнымв•— художественным пространством), как раз и служит для экспертов доказательством Р В»агрессивностив•— художников.

В такого рода суждениях  эксперты  демонстрируют мировоззрение, обычно называемое Р В»манихействомв•—, когда весь мир делится строго пополам: на наших и ненаших.

Для них, видимо, трудно постижим тот очевидный факт, что современное общество сложно и многообразно стратифицировано (не только по вертикали) и состоит из небольших локальных социально-культурных сообществ со своими внутренними ценностями, нормами и конвенциями.

Поэтому выводы следствия, сделанные на основе изученных экспертиз, особенно неслыханное для современного демократического государства обвинение в Р В»десакрализациив•— носят немотивированный, предвзятый и даже абсурдный характер. Ни один из экспертов не смог доказать, что экспонаты выставки внушали представления о неполноценности представителей различных этнических или религиозных групп, призывали к вражде ним или их преследованию. Показания людей, являющихся членами радикальной клерикальной общественной организации и целенаправленно громивших выставку в ходе подготовленной акции, разумеются, не могут быть доказательством того, что большинство верующих или большинство этнически русских возмущены экспозицией или считают ее проявлением вражды к ним. Тем более, нет никаких серьезных аргументов в пользу утверждения о том, что организаторы выставки обдуманно планировали инкриминируемые им правонарушения, а не делали то, что считают законным и естественным в светском правовом демократическом обществе. Максимально, что вытекает из экспертиз, это то, что и сами эксперты, и некие ортодоксальные верующие (от лица, которых пытаются рассуждать эксперты) обижают и огорчают их.

Эксперты приложили большие старания, чтобы оправдать действия экстремистов, которые, якобы Р В»под воздействием культурного шокав•—, совершили 18 января 2003 года погром выставки Р В»Осторожно, религия!в•—, хотя установление мотивов действий этих лиц не поручалось экспертам следствием.  Это лишний раз указывает на предвзятость экспертов, а также следствия, которое включило аргументацию в поддержку лиц, задержанных правоохранительными органами за хулиганские действия на выставке Р В¦ в уголовное дело, возбужденное в связи с организацией выставки.

В демократических правовых государствах в случае нарушения художником закона вмешиваются правоохранительные органы. Если общественность считает себя оскорбленной произведением искусства, как правило, из-за наличия элементов порнографии или неоднозначных интерпретаций священных текстов или исторических событий, как это было с к/фильмом Мартина Скорсезе Р В»Последнее искушение Христав•—, Р В»Страстив•— Мела Гибсона или экранизаций биографии Гитлера, то используются формы публичного протеста или частные иски в суд. Даже в странах, где есть предусмотренная законом санкция за оскорбление религиозных символов (не произведениями искусства, но политическими плакатами, вынесенными на демонстрацию протеста), например, в Государстве Израиль, решение принимает только суд и инициатива контроля возложена на правоохранительные органы. При этом в Израиле юстиция защитила ислам (на единственном прецедентном процессе), но ни когда не защищала символы государственной религии Р В¦ иудаизма. Такое понимание отношений между художниками и обществом, которые продемонстрированы следствием, говорит о приверженности следствия представлениям, скорее свойственным теократическим (как Исламская Республика Иран или Исламская Республика Афганистан периода талибов) или тоталитарным государствам. 

Необходимо отметить также, что исторически в демократических государствах законодательная защита этнического или религиозного достоинства применяется в пользу меньшинств (несмотря на то, что нормы закона формально не избирательны). В этом главное отличие демократических государств от традиционалистских, тоталитарных или теократических, в которых закон защищает идеологию Р В»большинствав•—, государственную религию и символику. Эксперты единогласно заявили, что они выступают в защиту ценностей, разделяемых огромным большинством народа и, очевидно, поддерживаемых государством. Следствие повторило позицию экспертов, даже не определив, реальность угрозы общественной опасности Р В»антицерковной выставкив•—.   

Е. В. Ихлов

17.02.2004 г.